Филипп на полном скаку влетел во двор. Первое, что он увидел – это были отец и Монтегю, которые беседовали со стражами. Филипп увидел, как при его появлении отец нахмурился. Не дожидаясь, пока лошадь остановится, Филипп спрыгнул с крупа лошади. Граф едва не вскрикнул, бросаясь к сыну, но увидев, что тот благополучно приземлился, нахмурился ещё больше.
Граф ожидал, что сын подойдёт к нему, но каково было его удивление, когда Филипп подошёл к одному из стражей, несущих ночное дежурство, и коротко приказал:
– Всех рыцарей поднять немедленно!
Страж растерянно посмотрел на графа, который не сводил мрачного взгляда со своего сына.
– Ты… – начал было граф отповедь, но был остановлен Филиппом:
– Потом, отец! – Филипп снова обратился к стражнику, да таким голосом, что привёл отца и Монтегю в изумление.
– Вы слышали приказ?
– Да, – стражник, уже не оглядываясь, побежал выполнять приказ.
– Отец, – Филипп подошёл к отцу. Тот, увидев, насколько серьёзен Филипп, невольно весь поддался вниманию, – его преосвященство был прав.
– Мелеструа? Ты о чём, Филипп? – не понял граф.
– Париж восстал. Они убивают всех, кто принадлежит к нашим сторонникам, – коротко сообщил Филипп.
Граф вначале улыбнулся, но, увидев, насколько серьёзен Филипп, не выдержал и спросил:
– Откуда ты можешь знать?
– Я своими глазами видел, как убивают наших сторонников!
– На сегодня для меня достаточно твоих выдумок, – граф махнул рукой на сына, – иди спать, утром поговорим.
– Подожди, Бернар, – Монтегю подошёл к Филиппу и взял его за руку, что-то рассматривая.
Убедившись, что это именно то, о чём он подумал, Монтегю показал руку Филиппа графу:
– Не хочешь взглянуть?
Граф подошёл и внимательно осмотрел руку, а вернее, перчатку, на которой была кровь:
– Откуда у тебя кровь на перчатке?
Филипп молча достал меч из ножен. Он был весь в крови. Граф вздрогнул, увидев меч.
– Я убил двоих, а одному отрубил руку. Они хотели убить женщин. Отец, клянусь всем, что мне дорого, я говорю правду. Поверьте мне, в Париже убивают всех наших сторонников. Я видел собственными глазами отряд бургундских копейщиков, которые направляются сюда и с минуты на минуту могут напасть на нас. Я едва смог опередить их.
– Бургундцы? Бред какой-то, – граф тряхнул головой, словно освобождаясь от наваждения, – они не могли попасть в Париж.
– Они рядом, отец, клянусь вам!
– Закройте ворота, – скомандовал Монтегю.
Трое стражников бросились выполнять приказ. Они закрыли ворота на массивный засов. Из дома начали выходить заспанные рыцари. Они, ничего не понимая, протирали глаза.
Едва они выстроились во дворе, как Монтегю обратился к ним с короткой речью:
– На нас готовятся напасть бургундцы. Всем приготовиться к бою.
Рыцари вокруг них забегали, готовя вооружение и коней, а граф смотрел на Монтегю, и взгляд его выражал сомнение:
– А если всё это не более чем выдумка Филиппа?
– А если правда? – ответил вопросом на вопрос Монтегю.
– Сударь, – с оскорблённым видом обратился Филипп к своему отцу, – назвав меня лжецом, вы оскорбили меня.
– Будь я проклят, – пробормотал граф, изумлённо глядя на сына, в то время, как Монтегю тихонько посмеивался.
– Вам следовало бы поблагодарить меня, – продолжал в том же тоне Филипп, – а вы ведёте себя совершенно недопустимо в сложившейся обстановке. Я бы назвал такое поведение преступным, ибо от вас зависят наши жизни и жизни сотен людей. Я требую, чтобы вы верили мне, потому что я не только ваш сын, но и воин, который доказал этой ночью своё право на место рядом с остальными рыцарями. Ну, а если мои слова всё же вызывают у вас по-прежнему сомнения, следуйте за мной и вы всё увидите собственными глазами, – закончив эту речь, Филипп, не глядя на совершенно озадаченного отца, направился в дом.
Пожав плечами, граф и Ги де Монтегю отправились за ним. Филипп отвёл их на крышу. При первом же взгляде граф увидел, что Париж в огне. Но что ещё хуже, слова Филиппа подтвердились. Все трое увидели бургундцев, которые неслышно появились с двух сторон улицы. Их было довольно много.
– Сколько их? – спросил было граф у Монтегю, но на этот вопрос ответил Филипп, ибо он знал точное число:
– Триста!
Граф обнял сына, прижимая его к груди.
– Сегодня ты нас всех спас, Филипп!
Все трое поспешно спустились во двор. Там они увидели, что все рыцари в сёдлах и готовы к бою. В стороне стояла графиня и с беспокойством смотрела на своего мужа.
Граф посмотрел на сына, Филипп понял этот взгляд.
– Дюше, – обратился Филипп к одному из рыцарей, – вам надлежит отвести мою мать в безопасное место… к…
– В дом герцогини Орлеанской, – подхватил граф, слегка помогая сыну. Тот в ответ посмотрел на отца с благодарностью.
– Всем остальным выстроиться в пять рядов, напротив ворот, – громко скомандовал Филипп.
– Лучше бы и я не смог, – улыбнулся граф.
Тем временем сбитая с толку графиня подошла к мужу и спросила:
– Что происходит? Граф что-то прошептал ей на ухо. Все услышали лишь последние слова графа: «Жди у моей сестры».
Через минуту все разговоры среди арманьяков стихли. Сто рыцарей образовали четырёхугольник и ждали только приказа к началу боя. Граф, несмотря на протесты Филиппа, поместил его посередине отряда, рядом с матерью. А сам возглавил отряд. При нападении бургундцев он первым принял бы на себя удар. Минуты текли одна за одной. Пока ничего не происходило. Взгляды всех арманьяков были направлены на ворота. Граф в очередной раз оглянулся, чтобы проверить, все ли на местах. Лица всех натянулись от напряжённого ожидания. Приблизительно через четверть часа ожидания они явственно различили движение у ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147