Филипп остановился и оглядел сражение. Большая часть бургундцев была убита. Оставшихся в живых сгоняли в кучу и связывали, словно баранов.
– Нет, – неожиданно для всех, а возможно, и для самого себя, приказал своим людям Филипп, – отпустите их и отдайте им лошадей.
Жорж де Крусто, бившийся рядом с ним, с нескрываемым удивлением смотрел на него. Но ему ничего не оставалось, как выполнить приказ, к великой радости бургундцев, которые ушли, благословляя его доброту. Арманьяки подобрали раненых и убитых и погрузили их на подводы. Филипп следил за действиями своих людей. И лишь когда всем были оказаны внимание и помощь, он повернул коня в сторону беглецов, жизнь которых спас только что. Все они спешились и ожидали приближения Филиппа. Мирианда по мере его приближения то бледнела, то краснела, то бросала на кузину растерянный взгляд, словно говоря: «Я не знаю что мне делать». В ответ Мария Анжуйская только улыбалась, прекрасно понимая состояние кузины, которое почти не отличалось от её собственного. Обе были влюблены. А влюблённые как никто другой понимают друг друга. Филипп остановил коня в нескольких шагах от них и спешился. Дофин, открыто улыбаясь, пошёл ему навстречу.
– Ваше высочество, – Филипп поклонился, но тут же попал в крепкие объятия дофина. Они некоторое время стояли обнявшись, затем отстранились.
– Филипп, друг мой, – дофин от всей души пожимал ему руку, – ты жив, ты спас меня. Какому святому я обязан этой милости? Чьи молитвы были услышаны богом? Неужто и вправду происходит то, что видят мои глаза? Филипп?
– Ваше высочество, – взгляд Филиппа стал мягким, я…
– Пойдём со мной, – дофин буквально потащил его за собой к остальным.
Обведя своих друзей по бегству счастливым взглядом, дофин торжественно произнёс:
– Позвольте представить вам моего друга, спасителя, отважного и храброго графа Арманьяк, де Фацензак, де Родез, герцога де Немур!
Филипп молча поклонился Иоланте, получив в ответ благосклонный кивок. Затем он обменялся поклонами с герцогом Барским. После этого он отвесил два глубоких поклона Марии Анжуйской и Мирианде, которые в ответ грациозно присели перед ним. Всё происходило с такой торжественностью, словно они находились не в поле, а во дворце. Последним в очереди был Таньги дю Шастель. Они с Филиппом короткое время смотрели друг на друга, а потом крепко обнялись. Таньги сразу после этого попал в объятия Жоржа де Крусто. Пока они обнимались, Мария Анжуйская с неподражаемой грацией наградила Филиппа поцелуем в щёку, чем привела его в явное смущение.
– Это моя благодарность за наше спасение, – звонким голосом и без тени смущения сообщила она, – надеюсь, граф Арманьяк будет нам таким же хорошим другом, каким был Санито де Миран!
– Не сомневайтесь в этом, миледи, – Филипп поклонился, стараясь скрыть свои чувства и не показать, что его растрогали поцелуй Марии Анжуйской и её слова.
Герцог Барский протянул руку Филиппу в знак примирения.
– Надеюсь, вы сможете простить меня, – произнёс он виноватым голосом.
Филипп пожал ему руку, не раздумывая.
– Мне не за что прощать вас!
Мирианда понимала, что и ей следует что-то сказать, но она не решалась. Она завидовала смелости кузины и упрекала себя в том, что не может последовать её примеру. Видя её нерешительность, Мария Анжуйская лукаво сощурилась.
– Помнится, кузина, вы собирались что-то сказать графу!
– Я, – вырвалось у Мирианды, но она тут же взяла себя в руки и несмотря на то, что всё в ней пылало от близости Филиппа, включая щёки, сумела довольно ровным голосом произнести:
– Примите и мою благодарность!
В глазах Филиппа появилось незнакомое ранее выражение. Это была, без сомнения, нежность, с которой он смотрел на Мирианду, видимо, догадываясь о том, какие чувства она испытывала в данную минуту.
– Если вы не против, – предложил Филипп, обращаясь ко всем, – мы могли бы продолжить разговор в Осере.
Его предложение было встречено с радостью. Все без исключения сразу согласились и через несколько минут после этого они уже сидели в сёдлах. Оживлённые разговоры не стихали ни на минуту. Бывшие беглецы могли более не опасаться. Вслед за ними по направлению к Осеру двигался отряд из 500 всадников, предводимый человеком, которому отныне они могли без раздумий доверить свои жизни. Они достигли Осера ближе к вечеру. Иоланта могла только поражаться тому, с каким восторгом встречали появление Филиппа на улицах города. Где бы он ни появлялся, всюду слышалось:
– Слава нашему монсеньору! Слава графу Арманьяку!
Все горожане оказывали глубокое почтение и выражали своё восхищение молодому человеку, что двигался во главе отряда и который в свои 23 года заслужил репутацию отчаянного храбреца и бесстрашного воина.
Глава 18
ГРОЗОВЫЕ ТУЧИ СОБИРАЮТСЯ
Герцог Бургундский так и не покинул дворца Сен-Поль. Он уже в пустом зале, где за исключением его самого, королевы Франции, её карлицы и Гилберта де Лануа, никого не было, дожидался вестей от своих людей, которых послал вдогонку за сбежавшим дофином. Ожидание продлилось до полудня. Герцога охватывало всё большее нетерпение. От поимки дофина зависели дальнейшая судьба Франции и переговоры с королём Англии. Он отчётливо понимал, что случится, если дофину удастся скрыться. Без всяких сомнений, он направится в свою исконную провинцию – Дофине, где немедленно начнёт собирать войско для борьбы с ним. Герцог Бургундский схватился за голову. Не следовало затевать всё это против дофина, или следовало закончить начатое, иначе всё могло закончиться кровопролитной войной для Бургундии. А учитывая растущую мощь арманьяков и возможное недовольство Англии, он мог оказаться среди множества врагов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147