Они позвали на помощь другую группу механиков, которые очищали самолет Квейля от пустых гильз.
— Ты сколько сбил? — спросил Хикки Квейля, когда они уселись на влажной траве.
— Один. «КР—42». И еще я подбил бомбардировщик, но он не упал.
— Всего, значит, шесть — из них только три бомбардировщика, — сказал Хикки.
Последний «Гладиатор» показался низко над шоссе, со стороны деревни. Без всяких фокусов он прямо пошел на посадку. Он сел по ветру, и летчики не могли как следует рассмотреть его, пока он не вырулил прямо к ним. Когда он остановился совсем близко от них, из кабины вылез пилот и тяжело ступил на землю — на холодную землю. Квейль сразу узнал его.
Это был Тэп.
Они приняли и то, что Тэп вернулся, как и то, что Брюер был сбит, — каждый факт раздельно и оба вместе. Они были рады, что Тэп вернулся, и они думали об этом больше, чем о том, что Брюер не вернулся.
— Здорово, молокососы, — сказал Тэп.
— Здорово, разбойник, — в тон ему ответил Констэнс.
— Ну и попали мы, — сказал Тэп. Все, что он говорил, звучало неестественно.
— Да, можно сказать, попали, — подтвердил Квейль. Он смотрел на красивое лицо Тэпа, сейчас совершенно серое.
— Кто видел, как сбили Брюера? — спросил Тэп неестественным тоном.
— Я видел, — медленно протянул Квейль.
— Видел меня под ним?
— Нет. Вот где ты был.
— Да, — сказал Тэп. — Вот где. Вот почему его и сбили. Он отвлек на себя два «42», когда они погнались за мной. Вот почему его и сбили.
— А как тебе удалось уйти? — спросил Хикки.
— Они меня больше не видели, — сказал Тэп. — Я был далеко внизу. Я старался держаться под ними и вышел из боя над их собственным аэродромом. Два «42» заметили меня и некоторое время преследовали, но я пошел над долинами, и они скоро отстали. Остальные наши вернулись?
Он огляделся кругом.
— Да.
Тэп вдруг почувствовал себя нехорошо. Он присел на подножку автобуса и медленно расстегнул комбинезон. Никто не сказал ему ни слова. Это было личное дело Тэпа.
— Сколько мы сбили?
— Шесть без твоего.
— Я сбил один «42», — сказал Тэп. — Брюер, кажется, сбил два. Наверное не могу сказать. Я не видел, чем кончилось.
— Значит, семь наверняка. И только два бомбардировщика, — подсчитал Хикки.
— Почему всегда столько хлопот о бомбардировщиках? — сердито сказал Тэп. — Неужели мы обязаны гоняться только за бомбардировщиками?
— От нас требуют бомбардировщиков, — спокойно ответил Хикки.
— Пусть бы эти сволочи сами попробовали! — воскликнул Тэп.
— Да, понимаю, — сказал Хикки. Он старался как можно мягче разговаривать с Тэпом. Тэп это видел, и это бесило его еще больше.
Они поджидали старшего сержанта, который должен был доложить Хикки, в каком состоянии находятся самолеты. Старший сержант начал с машины Тэпа и заявил, что на некоторое время она выведена из строя, — отбиты подпорки крыла. Элероны Финна можно исправить. Хикки все это записал, затем летчики сели в автобус и быстро покатили в город. Квейлю все время казалось, что сейчас далеко за полдень или даже вечер, на самом же деле был только полдень. Ему казалось так потому, что в бою теряется представление о времени. Мерилом времени служат события, и невольно удивляешься, когда оказывается более ранний час, чем предполагаешь.
По дороге все молчали. Что думал Тэп о Брюере и поведет он разговор о нем или нет, — это было его личное дело. Это решит он сам.
Хикки подвез летчиков к ресторану и отправился в штаб с донесением. Летчики вошли в разгромленный ресторан. Здоровенный рыжеголовый официант сметал в кучу битое стекло, щепки и обломки разбитых столиков.
— Можно поесть? — сказал Квейль на ломаном греческом языке.
Продолжая мести, официант ответил:
— Оги. Оги.
Он что-то еще сказал по-гречески, но так как Квейль не понимал, он пожал плечами и указал на беспорядок вокруг.
— Похоже на то, что нам ничего не дадут, — сказал Квейль товарищам.
— Спроси его, когда можно будет, — попросил Тэп. — Я страшно проголодался.
— Я спрошу, — сказал Квейль, — но вряд ли он меня поймет.
Он пустил в ход все свое знание греческого языка, но так ничего и не добился. Летчики вышли. В городе все было вверх дном после бомбардировки. Поесть нигде не удалось, и летчики вернулись в гостиницу и решили поспать.
В штабе Хикки вел по телефону переговоры с Афинами.
— Хэлло, Хикки, — послышался голос в трубке. — Ну как вы там?
— Хэлло, — ответил Хикки. — Мы только что вернулись. В общем ничего. Но мы потеряли Брюера.
— Какая жалость, — отозвалось в трубке. — Что именно случилось?
— Мы отправились в указанное вами место и провели удачную операцию. Сбили два бомбардировщика и пять истребителей.
— Два бомбардировщика? — спросил голос.
— Да, — ответил Хикки. — Только два. Больше мы не могли сделать с нашими силами. Мы и так сегодня шли, можно сказать, на самоубийство. Хорошо еще, что вернулись, хоть и не все, — могло случиться так, что ни один не вернулся бы.
— Я понимаю, — сказал голос. — Но наша цель — бомбардировщики.
— Знаю, — возразил Хикки. — Но нам нужно пополнение.
— Постараюсь отправить вам три самолета из вашей эскадрильи, которые находятся здесь.
— Спасибо, — сказал Хикки. — Но этого нам мало.
— А откуда мы возьмем больше? — сказал голос. — Что же касается бомбардировщиков… итальянцы начали сейчас большое наступление, в таком масштабе они еще не наступали. Греки жалуются, что особенно их донимают бомбардировщики. Вы должны употребить все усилия, чтобы не подпускать их к фронту. Подробности узнаете у себя на месте.
— Мне уже говорили, — ответил Хикки. — Но нас только семеро. А итальянцы летают чуть не сотнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119