Он повторял эту песню раз за разом. Он не чувствовал себя счастливым. Но и не чувствовал себя несчастным. Просто он физически не мог не петь. Он великолепно понимал значение того, что происходило на его глазах. Это была так или иначе страница истории. И ему становилось легче от этого, так как он знал, что дело подвигается к концу, что скоро он попадет в Янину и разыщет Елену, а потом вернется домой и все будет кончено…
Когда греки слишком долго задерживались в кустарнике, Квейль начинал терять терпение.
— Едем дальше, вы, черти! — кричал он. — Они далеко отсюда.
Но греки не обращали на него внимания, и тогда он опять затягивал песню.
На скрещении дорог вблизи Долианы дизель остановился. На дорогах большими группами стояли солдаты, транспорт растянулся на целую милю, — образовалась пробка. Нигде не видно было офицеров, никто, казалось, не думал о том, чтобы как-нибудь помочь делу. Маленький грек пошел узнать, что создало пробку. Он долго не возвращался. Квейль слез с грузовика, пошел в лес и опростался. Вернувшись, он увидел, что маленький грек в большом волнении ищет его повсюду.
— Инглизи… Инглизи… — воскликнул он, и затем на ломаном французском языке: — Немцы — Янина… Немцы — Янина…
— Что за черт! Хоть бы одно английское слово!.. Я больше не в силах!
— Немцы — Янина… — повторял маленький грек.
Он опять скрылся, а Квейль наблюдал картину хаоса и думал, что можно сделать. Вскоре маленький грек вернулся. Он привел с собой высокого бородатого грека, похожего на Иисуса Христа, с желтыми капральскими нашивками на рукаве.
— Прошу прощения, — сказал новый грек по-немецки.
— О! Вы говорите по-немецки? — спросил Квейль тоже по-немецки.
— Да. Вот он говорит, что вы хотите в Янину.
— Совершенно верно, — сказал Квейль. — Что это за толки, будто там уже немцы?
— Это верно — так здесь все говорят. Никто не хочет двигаться дальше, потому что, по их словам, в Янине немцы.
— Откуда они знают?
— Они не знают. Они только говорят, что знают.
— А как могли уже туда попасть немцы?
— Не знаю. Я знаю только то, что они говорят.
— Далеко еще до Янины? — спросил Квейль.
— Несколько часов езды.
— Благодарю вас. Я пойду пешком. Спросите этого малыша, — пойдет он со мной или нет?
Высокий бородатый грек спросил маленького грека, пойдет ли он с инглизи пешком до Янины. Маленький грек в свою очередь спросил его, действительно ли в Янине немцы. Высокий грек ответил, что не верит этому. Он сам пойдет с инглизи в Янину.
— Ладно, — сказал маленький грек. — Тогда и я иду.
Они миновали длинную вереницу сбившихся в кучу грузовиков, орудий, мотоциклов, запряженных мулами повозок, зарядных ящиков и солдат, в которых не осталось жизни, хотя они и дышали, и зашагали по пустынной дороге к Янине.

Квейль рассчитывал, что им попадется по дороге какая-нибудь автомашина, даже если Янина занята немцами, но они нигде не встретили ни одного грузовика. Не видно было ни солдат, ни мулов. Квейль начинал думать, что немцы действительно заняли Янину. Он чувствовал себя сейчас лучше, чем за все время с тех пор, как бежал под пулеметным огнем. Но голова по-прежнему разрывалась на части, и, когда его сапоги скрипели, что-то больно стреляло в переносицу. Шаровары его были разодраны внизу, но он даже не подумал засунуть их в голенища. Куртка казалась слишком тяжелой, и ему было жарко в ней, но он не хотел бросить ее. Хуже всего был голод. Он жевал хлеб, который насовал в карманы, но этого было недостаточно, и он ощущал резь в желудке.
— Еще далеко? — то и дело спрашивал он высокого грека.
— Нет, километров семь.
Они миновали грубо отесанный деревянный столб с надписью: «километр 22». Маленький грек тащился позади, все время разговаривая с высоким греком.
— Мы попадем прямо в лапы к немцам, — говорил он. Квейль не мог без смеха смотреть на его крохотное, обросшее щетиной лицо.
— Да, дело плохо, — отвечал другой грек. — Но не все ли равно?
— Зачем же мы идем? — продолжал маленький грек.
— Я хочу пробраться как можно ближе к дому. А зачем идет твой инглизи?
— Он сумасшедший. Он идет пешком из Баллоны — только представь себе! Я бы предпочел, чтоб меня убили.
— Почему же ты не постараешься, чтоб тебя убили?
— Я сопровождаю инглизи, — сказал маленький грек.
Квейль не понимал, о чем они говорят, но ему нравилось в маленьком греке то, что он такой горячий спорщик. Когда дорога пошла вверх и из-за гор подул холодный ветер, Квейль, шедший впереди, увидел озеро, на берегу которого расположена Янина.
— Вот и озеро, — сказал он по-немецки, иисусоподобному греку.
— Да. Теперь уже близко.
— А как насчет немцев? Есть какие-нибудь признаки немцев?
— Пока никаких. Хотя до озера совсем рукой подать. Да. Вот оно!
Путь теперь казался длиннее именно потому, что они были так близко. И Квейль сейчас больше думал о Елене, чем о немцах. Было уже так близко, что не стоило перебирать в уме всякие возможности. И когда на миг его пугала мысль, что Елена могла вылететь на «Бомбее» в тот день, когда его самого сбили итальянцы, он спешил отогнать такое предположение и сосредоточить внимание на расстилавшейся перед ним красноватой дороге.
И наконец он увидел первых жителей греков.
— Смотрите, немцев здесь нет. Вон — греки!
Маленький грек просиял и указал на запряженную мулом телегу, двигавшуюся им навстречу из города, очертания которого уже вырисовывались на берегу озера.
Квейль не обратил внимания на греков, сидевших в телеге, когда она проезжала мимо. Это могли быть и переодетые немцы, но он не обратил на них никакого внимания. Он продолжал идти словно по глубокому снегу, с трудом поднимая ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119