о чем идет речь?– Я жду от вас услуги.– Важной?– Да.– Тем лучше, вы дороже заплатите…– Но прежде я задам вам один вопрос…– Говорите.– Могу я положиться на вашу скромность?– Более, чем на могилу. Могила иногда еще раскрывает свои тайны, а я никогда не изменяю моим… Меня убьют десять раз, но не вырвут ни слова из того, чего я не хочу или не должна говорить…– В тайне, часть которой вы узнаете, речь идет о жизни и смерти.Старуха быстрым движением указала на голову и сказала:– Эта тайна будет тут в хорошей компании, я знаю много других…– Вы искусная повивальная бабка, не правда ли?– Говорят…– Вы уверены в себе?– Насколько это возможно… Много женщин прошло через руки Клодион, и ни одна на нее не жаловалась… А! Так речь пойдет о родах?– Да,– Согласна. Приведете вы ко мне эту особу?– Нет.– Стало быть, я должна идти к ней?– Да.– Когда же?– Сию минуту.– Куда?– Я не могу вам этого сказать.– Как? – вскричала старуха. – Надо же мне знать, однако…– Не расспрашивайте и слушайте.– Слушаю обоими ушами.– Вот какие условия я предлагаю вам…– Посмотрим…Незнакомец вынул из-под плаща черную бархатную полумаску, совершенно похожую на все маски, с той только разницей, что в ней для глаз не было сделано отверстий.– Прежде всего вы должны надеть эту маску, – продолжал незнакомец.– Для какой цели?– Ах, Боже мой! Просто для того, чтобы вы ничего не видели.– Понимаю… Потом?– Потом я поведу вас за руку…– В какое место?– Не очень далеко отсюда, где мы найдем карету, запряженную парой отличных лошадей…– И эта карета?..– Отвезет нас менее, чем через час в то место, где нас ждут…– Женщина, положение которой требует моих попечений, молода?– Лет двадцати…– Слабого или крепкого здоровья?– Очень крепкого.– Вы уверены, что время родов пришло?– Да, уже начались первые боли.– Давно ли?– Часа три назад.– Стало быть, нельзя терять ни минуты.– Я думаю. Поспешим же заключить наши условия и поедем.– Еще одно слово…– Что?Черты старухи приняли зловещее выражение. Она подошла к незнакомцу и шепнула ему тихим и глухим голосом, словно боялась, чтобы слова ее не имели отголоска:– Ребенок должен остаться жив?– Как? – вскричал незнакомец. – Что вы хотите сказать?Старуха улыбнулась.– Вы меня не понимаете? – спросила она.– Объяснитесь…– Я вас спрашиваю, должен ли ребенок остаться жив, потому что если его рождение для вас стеснительно, я могу освободить вас от него…Незнакомец не мог удержаться от движения ужаса.– Вы будете отвечать мне вашей жизнью за жизнь этого ребенка! – вскричал он.– Хорошо, – буркнула старуха, – мне самой это больше нравится, и я охотно поручусь за все, разумеется, исключая то, что я не могу отвратить, и за что вовсе не намерена отвечать…– Только не пренебрегайте никакими средствами вашего искусства, чтобы спасти мать и ребенка… я не требую ничего более…– Будьте спокойны, вы останетесь довольны мною…– Теперь кончим… Чего вы хотите?– Я считаю вас щедрым: назначьте сами плату за услугу, которую я вам окажу…Незнакомец снова вынул шелковый красный кошелек, который уже играл роль.– Возьмите, – сказал он, подавая его старухе, – в этом кошельке пятьдесят луидоров…Старуха сделала поклон, выражавший глубокую признательность. Незнакомец продолжал:– Я удвою эту сумму тотчас после разрешения, если буду убежден, что вы ничем не пренебрегли, чтобы исполнить мое желание.– О! – вскричала старуха с радостью, – вы останетесь довольны!.. останетесь довольны, клянусь вам!.. XXIII. Карета – Теперь пойдем, – продолжал незнакомец.– Сию минуту, – отвечала старуха.– Смотрите, не забудьте чего-нибудь необходимого…– Сейчас я возьму все нужные инструменты и пойду за вами.Клодион отворила шкаф, вынула полный набор хирургических инструментов, которые в ту эпоху очень походили на орудия пытки, завернула их в кусок зеленой саржи и крепко завязала бинтами.– Я готова, – сказала она.– Наденьте маску, – возразил незнакомец.– Извините, я должна прежде запереть дверь моего дома.– Справедливо.– Как только мы выйдем на улицу, я сделаю все, что вам угодно… хотя моя известная скромность делает эту предосторожность совершенно излишней.Незнакомец не отвечал.– Пойдемте же, – продолжала Клодион.Как только они вышли из дома и старуха повернула ключ в массивном замке, незнакомец подал ей маску. Она не колеблясь надела ее. Незнакомец, удостоверясь, что шнурки были крепко завязаны, взял за руку свою спутницу и поспешно тащил ее минут двадцать по лабиринту переулков совершенно пустых. Наконец он остановился и сказал, задыхаясь, старухе:– Первая часть вашей обязанности исполнена… мы садимся в карету…В это время был час пополуночи. Карета стояла на углу одного из переулков, о которых мы говорили. Эта карета была запряжена парой вороных лошадей. Кучер был без ливреи и сидел на козлах безмолвно. Незнакомец отворил дверцу, приподнял Клодион и посадил ее.– Скачи! – закричал он кучеру. – Скачи… во весь опор, чтобы мы приехали непременно через час.– Слушаю, граф, – пробормотал кучер.Лошади понеслись во весь опор, сильно тряся карету по неровной мостовой. Через несколько минут карета покатилась спокойнее по гладкой и мягкой земле. Незнакомец и Клодион выехали из города и скакали по одной из больших дорог, которые идут от Тулузы во внутренность Франции. Три четверти часа бег лошадей не замедлялся ни на минуту. Клубы пыли поднимались из-под колес и покрывали карету густым облаком.Незнакомец и старуха Клодион не обменялись ни одним словом. Молодой человек, без сомнения, был погружен в глубокую озабоченность и считал минуты, которые казались ему продолжительны, как века.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134