– Жизнь двух человек, говорите вы?– Да, – отвечал Жак, – и если вы мне откажете, то будете отвечать перед Богом!..– Чего вы хотите?– Гостеприимства на эту ночь.– Откуда вы?– Из Замка Бом, в шести лье от Сен-Жермена.– Куда вы едете?– В Париж.– Кто вы?– Слуга несчастного дворянина, карета которого разбилась о груду камней, почти напротив вашего дома, и который теперь лежит без всяких чувств, в грязи и под дождем, посреди обломков своей кареты…– Как зовут вашего хозяина? – сказал голос, видимо, взволнованный.– Кавалер Рауль де ла Транблэ, – отвечал Жак.– И вы говорите, что карета этого дворянина разбилась почти напротив нашего дома?..– Я сказал это и повторяю.– Не сердитесь на меня за весьма естественное недоверие, – продолжал голос. – Я удостоверюсь в справедливости ваших слов и потом помогу вам, если вам действительно нужна моя помощь.Форточка затворилась во второй раз, и шаги удалились по коридору. Через минуту в первом этаже растворилось окно и у этого окна показалась женщина с факелом, яркий свет которого осветил дорогу на одну секунду, прежде чем погас от ветра. Этой секунды было достаточно, чтобы осветить мертвых лошадей и обломки кареты. Обитательница Маленького Замка не колебалась более. Жак слышал, как отодвинули запоры, не менее надежные по своей многочисленности, как и по прочности. Ключ щелкнул в массивном замке, и дверь повернулась на своих петлях.Слуга очутился лицом к лицу с молодой девушкой, черты которой он не имел времени рассмотреть подробно, но с первого взгляда она показалась ему изумительной красавицей. Эта девушка была одета в темное шерстяное платье. Она держала в руке лампу. Взгляд, брошенный ею на Жака, выражал уже не недоверчивость, но участие и сострадание.– Какая ужасная ночь! – прошептала она, смотря на дорогу и прислушиваясь к шуму ветра и падающего дождя. – Поспешите принести сюда вашего кавалера; я приму его как могу, – прибавила она, обратившись к Жаку. III. Маленький Замок Жак не заставил молодую девушку два раза повторять приглашение. Едва она произнесла эти слова, он бросился к карете, взял на руки бесчувственное тело кавалера и вернулся в Маленький Замок скоро, как только позволяла его печальная ноша. Когда он переступил через порог гостеприимного дома, девушка заперла дверь и задвинула все запоры, потом обернулась к Жаку и сказала ему, сделав несколько шагов вперед:– Идите за мной.Жак повиновался. В эту минуту он находился со своей проводницей в длинной и узкой прихожей. Стены были голы: каменные плиты покрывали пол, направо и налево были двери.Девушка отворила третью дверь направо и вошла в большую комнату, куда Жак последовал за нею. Она поставила лампу на высокий камин с грубыми скульптурными украшениями, зажгла две свечи, стоявшие в довольно плохом подсвечнике, и сказала Жаку, указывая постепенно на каждую вещь, о которой говорила:– В этом алькове стоит кровать, возле камина лежат дрова, затопите его, приготовьте постель и уложите вашего хозяина… Я вернусь через десять минут спросить, не нужно ли вам чего-нибудь…Не ожидая ответа и благодарности, девушка взяла лампу и вышла из комнаты. Шаги ее послышались на лестнице, которая вела в верхний этаж.Комната, в которую она вошла, была средней величины, и в ее убранстве, немножко обветшалом, видна была роскошь прошлого века. Стены были обтянуты узорчатой кордовской кожей. Полинялый гобелен с мифологическими рисунками, покрывал пол. Два или три больших фамильных портрета как будто готовы были выскочить из своих рам, украшенных гербами. Герб, такой же, как на портретах, повторялся во многих местах между каминными украшениями. Стулья были из черного дерева, так же, как и кровать с витыми столбами. Вокруг кровати тяжело драпировались широкие занавеси из пунцовой шелковой материи.Под этими занавесями лежала женщина с закрытыми глазами и полуоткрытыми губами, скрестив руки на груди. Мертвенная бледность лица ее казалась еще бледнее от сильного отсвета, который бросали на него необыкновенно яркие занавеси. Эта женщина казалась спящей, но частые судорожные движения губ, шептавших прерывистые слова, не вязались со сном. Страдание обнаруживалось во всех чертах ее лица, во впалых щеках и в черных пятнах вокруг ее больших глаз. Лет ее, нельзя было определить с первого взгляда: ей могло быть и около сорока и около шестидесяти. Однако видно было, что она некогда была красавицей. Руки ее были белы, почти прозрачны, а необыкновенная худоба тела ясно читалась сквозь покрывавшее ее одеяло. Она раскрыла глаза и сделала движение в ту минуту, когда девушка вошла в комнату и приблизилась к постели.– Жанна, – сказала она сухим и резким тоном, – где ты была?.. Зачем ты оставила меня так надолго? Ты знаешь, что я не люблю оставаться ночью одна.– Вы, верно, слышали, добрая матушка, как сейчас стучались к нам в дверь? Не правда ли? – кротко спросила девушка.– Слышала, – отвечала больная, – это, верно, были какие-нибудь бродяги… Может быть, воры.– Совсем нет, добрая матушка; какой-то дворянин со своим слугой пали жертвами ужасного происшествия.– Надеюсь, что ты велела им идти своей дорогой…– Это было невозможно!– Невозможно, говоришь ты? А отчего это, позволь спросить?– Потому что карета этого дворянина сломалась и сам он ушибся, может быть, очень опасно; он теперь лежит без чувств.– Что же ты сделала для него?– Все, что повелевала сделать любовь к ближнему; я оказала ему гостеприимство.Эти последние слова необыкновенно подействовали на больную; они как будто гальванизировали ее некоторым образом. Она приподняла свое исхудалое тело, облокотившись на оба локтя;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134