Она кивнула, не в силах произнести ни единого слова.Внизу, в вестибюле, действительно ожидал судья. Это был крупный мужчина с округлым брюшком. Он был одет в серый костюм в мелкую полоску. Судья восхищенно улыбнулся Каролине и повел жениха и невесту в кабинет администратора отеля, где не было посторонних.Он достал из кармана плаща брачное свидетельство, украшенное рисунками райских птичек, а также золотым тиснением текста, написанного каллиграфическим почерком.Гатри и Каролина подписали брачное свидетельство. Судья вынул из кармана Библию и принял важную позу. Две служанки отеля были свидетельницами.Каролина и Гатри стояли перед окнами, выходящими на улицу. Их разделяло небольшое расстояние. Взгляд, брошенный искоса на Гатри, подсказал Каролине, что ее жених был так же взволнован, как она сама, хотя и держался независимо.Судья начал читать текст священной книги. Каролине удалось внимать его чтению, хотя за окнами слышался шум от проезжавших повозок и лошадей.Когда наступило время обмена обручальными кольцами, у Каролины своего не оказалось. К ее удивлению, Гатри достал золотое кольцо из кармана пиджака и надел ей на палец.— Властью, которой я облечен на территории Вайоминга, — повысил голос судья, приближаясь к завершению церемонии, — я объявляю вас, мужем и женой. Мистер Хэйес, поцелуйте свою молодую жену.Прикосновение губ Гатри было знакомо Каролине, и все же ее охватила дрожь, как будто он впервые целовал ее. Она слегка покачнулась и была вынуждена опереться на руку Гатри, чтобы обрести устойчивость.«Боже милостивый, — подумала она е улыбкой, — присутствующие могут принять меня за подвыпившую девицу».Гатри оплатил услуги судьи и получил взамен брачное свидетельство. Церемония закончилась быстро и просто. Каролина поразилась тому, что речи напыщенных политиков по случаю Дня независимости — 4 июля — могли длиться более двух часов, в то время как их свадебная церемония заняла не более десяти минут.Каролина вытянула руку полюбоваться своим обручальным кольцом. Она подумала, с каким удовольствием мисс Фоуб и мисс Этель узнали бы, что она, наконец, вышла замуж. Им доставило бы не меньшее удовольствие узнать, что она любит своего мужа. Поглощенная своими мыслями, Каролина была захвачена врасплох объятиями Гатри. Он решил нести ее на руках.— Теперь, миссис Хэйес, — сказал он, — у меня есть право делить с вами постель. Этим я и хочу сейчас заняться.Когда Гатри нес Каролину вверх по лестнице, стоявшие в вестибюле ковбои бурно приветствовали его. На лестничной площадке Гатри развернулся, и она бросила вниз уже помятый букет лютиков и колокольчиков.Седой старый ковбой с печальными глазами и пышными усами подхватил цветы. Его приятели смеялись и похлопывали его по спине.Гатри улыбнулся и продолжил путь в комнату, которую ранее сняла Каролина. Тоб все еще лежал на вязаном коврике. Когда молодожены вошли, он открыл глаза. Хвост пса дернулся, но его морда продолжала покоиться на передних лапах.— Завтра тебе снова придется надеть это платье, — сказал Гатри, осторожно опуская жену на ноги. — Попробуем сфотографироваться, если фотограф протрезвеет к этому времени.Каролина рассмеялась. Какой-то ковбой завладел ее свадебным букетом, а свадебная фотосъемка может не состояться из-за того, что фотограф окажется пьяным. При всем этом она ничего не хотела бы менять в своей жизни. Разве что видеть рядом своих сестер и сестер Мейтлэнд.Гатри взял ее за талию.— Я мог бы стоять здесь и любоваться тобой весь день.Она улыбнулась.— Неужто у вас появился вкус к худосочным учительницам, мистер Хэйес? — спросила Каролина, припомнив эпитеты, которыми он награждал ее в начале их знакомства.Гатри вновь поцеловал ее. Он глядел на нее с удивлением, как будто только сейчас обнаружил в ней нечто, чего не замечал прежде.— К одной из них особенно, — ответил он. С несвойственной ему неловкостью он стал вынимать заколки из ее волос. Распустив ее пряди, он пропустил их сквозь свои пальцы.Каролина медленно развязала его галстук. Было заметно, как дернулся его кадык.Он посадил ее на край постели и наклонился, чтобы снять с нее туфли. Затем сбросил свои ботинки.Между, ними началось священнодействие: медленное, последовательное, полное любви и нежности. Они снимали поочередно друг с друга одежду, пока не остались совершенно нагими. Каролина не чувствовала стыда. Один благоговейный трепет.Гатри отвел с груди Каролины длинные шелковистые пряди волос и прижал ее к себе, целуя. Она старалась не касаться его раны, которая заживала, но еще давала о себе знать.Раньше в их любовных утехах царили нетерпение и буйство. На этот раз их движения были неторопливыми и нежными. Гатри уложил Каролину на узкую постель и овладел ею столь же осторожно и благоговейно, как и тогда, когда он лишил ее невинности.Она наслаждалась прикосновением его волосатой груди к ее мягким и гладким грудям, соприкосновением их бедер, возбуждающей работой его члена, ритмично погружающегося в нее.При всей нежности и неторопливости их действий кульминация страсти была невероятно сильной. Каролина откинула назад голову и сладострастно застонала. Ее тело содрогалось под телом Гатри.Гатри, схватившись руками за медные прутья спинки кровати, напрягся, глаза его покрылись поволокой.Он застонал, когда ее потайные мышечные ткани плотно сжали его член и заставили исторгнуться его семя.После того как был исчерпан запас сил, Гатри в изнеможении опустился рядом с Каролиной, тяжело дыша. Его правая нога лежала поперек ее бедер, рука держала грудь, большим пальцем он поглаживал ее сосок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106