В конце ужина Каролина принесла свежеиспеченный яблочный пирог. Она поставила его прямо перед Гатри и отрезала для него первый кусок.Мисс Фоуб осторожно кашлянула.— Может быть, тебе, дорогая, накрыть стол для десерта на веранде? — предложила она, взглянув на небольшие дамские часики, приколотые к корсажу ее белой блузки. — Сестра и я должны петь в церковном хоре. Нам придется расстаться с мистером Хэйесом.Гатри тайком от сестер Мейтлэнд подмигнул Каролине и встал с кресла.— Уверен, что мисс Каролина не станет совершать поступки, которые возбудили бы ненужные разговоры, — сказал он многозначительно. Разумеется, он намекал на ее предосудительные визиты в салун и бивак.Каролине хотелось ударить его как следует. Вместо этого она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.— Необходимо заботиться о своей репутации.Пока мисс Фоуб и мисс Этель пересекали улицу по направлению к Первой пресвитерианской церкви, Каролина перенесла на веранду горячий кофе и кусочки пирога на подносе. Гатри сидел в кресле-качалке, вытянув ноги, с видом полной умиротворенности.Каролина поставила поднос на небольшой столик как раз перед креслом. Она была несколько взволнована.— Вы, кажется, понравились мисс Фоуб и мисс Этель.С этими словами она села в кресло рядом с Гатри, позаботившись о том, чтобы между ними образовалось достаточно широкое пространство. Гатри смотрел на нее блестящим глазом, сохраняя на губах кривую усмешку. Солнце село за горизонт, на вечернем небе появились первые звезды.— Кажется, они не на шутку озабочены тем, чтобы выдать тебя замуж, — сказал он.Каролина передала Гатри кусок пирога.— Они считают, что я несчастна, — объяснила она Гатри, — и хотят, чтобы моя жизнь образовалась. А для этого, по их представлениям, необходимо найти мужа.— В самом деле? — спросил Гатри, с видимым удовольствием жуя пирог.Находясь к нему слишком близко, Каролина потеряла нить беседы.— В самом деле что? — переспросила она.— Ты действительно несчастна?Каролина не ожидала этого вопроса.— Разумеется, — ответила она с обидой.Гатри продолжал есть пирог.— Кажется, ты не испытываешь сильной страсти к своему красавчику?Ложбинка между грудями Каролины снова увлажнилась. Она снова почувствовала уже знакомое волнение и отвернулась, боясь встретиться с взглядом Гатри.— Вы ошибаетесь, мистер Гатри, — с трудом проговорила она.Гатри поставил тарелку для пирога на столик, нежно притянул к себе Каролину и заговорил протяжным, низким голосом:— Твоя реакция на мой вчерашний поцелуй говорит об обратном.Каролина бросила на него гневный взгляд.— Вы крайне самонадеянны, мистер Хэйес!В сумерках из церкви через улицу послышалась органная музыка. Нестройный хор голосов последовал за ней.Рука Гатри продолжала ласкать Каролину.— Если мужчина не может заставить женщину порывисто дышать, стонать, а затем взорваться, как десять тонн динамита, брошенные в огонь, — сказал он без малейшего смущения, — она не должна выходить за него замуж. Она не будет счастлива.Тело Каролины полыхало от возбуждения. Гатри продолжал ласку. Должно быть, он чувствовал, как трепещет ее тело. Наконец Каролина решила прервать эту сладкую муку и, слегка отодвинувшись от Гатри, она сказала:— Вы не говорили мне, что были женаты.Плетеное кресло легонько скрипнуло. Гатри убрал руку со спины Каролины. Из церкви по-прежнему доносились умиротворяющие звуки органа.— У меня не было повода рассказывать тебе об этом, — ответил он.— Как ее звали?Искоса Каролина видела, как Гатри пригладил рукой прическу и печально вздохнул.— Анна. Ее звали Анной.— Вы любили ее?— По-моему, это лишний вопрос, — ответил он без раздражения, но неохотно.В Каролине проснулся педагог, который знает, как укрощать строптивых детей.— Возможно, — согласилась она, — но я хочу все-таки знать.Гатри слегка напряг скулы и с преувеличенным интересом стал рассматривать куст с желтыми цветами, растущий в дальнем конце двора.— Я любил ее.— Она была толстой?Гатри расхохотался.— Нет, но почему, черт возьми, ты спрашиваешь меня об этом?Каролина кокетливо повела плечами.— Вы дали понять весьма определенно, что предпочитаете толстушек.Гатри усмехнулся.— Мне было девятнадцать, почти двадцать лет, когда я женился на Анне. В то время я, не задумываясь, любил всех женщин подряд…На веранде царил полумрак, и бледная луна не могла рассеять его. Чуть заметный свет пробивался из гостиной сквозь занавески. Ободренная слабым освещением, Каролина осторожно стащила со лба Гатри повязку для глаза.Она не удивилась, увидев под ней совершенно здоровый глаз зеленого цвета. Гатри охнул от неожиданности и добродушно усмехнулся.— Прости, — сказал он хриплым голосом, — я хотел сам рассказать тебе об этом маскараде.— Зачем вы носите эту повязку?Гатри встал, повернулся спиной к Каролине и взялся руками за перила веранды.— После войны мне пришлось переезжать с места на место. Я должен был избегать злодей, с которыми встречался в годы войны.Каролина похолодела.— Неужели вас разыскивают за какое-нибудь преступление? — спросила она приглушенным от страха голосом.Он повернулся к ней, сложив руки на груди.— Не совсем так. Но у меня было мало друзей среди янки.— Вы совершили что-то дурное? — допытывалась Каролина. Она почему-то была уверена в этом.Гатри вздохнул.— Я убил человека.— Но ведь была война…— Это случилось после войны, Каролина.Она отвернулась. Пальцы ее рук, крепко сцепленные, лежали на коленях.— Конечно, у вас были основания…— Это как посмотреть, — сказал Гатри, — откровенно говоря, я никогда особенно не жаждал обсуждать этот вопрос с юнионистским судьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106