Рядом молча пыхтела от быстрой ходьбы по пересечённой местности верная жена. Включившиеся на предмет ориентирования мозги замедлили шаг, но ноги упорно, словно повинуясь чьей-то воле, продолжали движение в неопределённом направлении.
Лаура Сергеевна, похудевшая от переживаний и очень ограниченного количества поступающей в организм пищи, так как последние недели две есть она просто забывала, целеустремлённо шагала за мужем, видя в усердном движении своём некий значительный символизм. Войдя на охватившем озарении в состояние близкое к трансу, облегчив страданием астральное тело, которое вытеснило высоким порывом самопожертвования содержащие мусор суетливости формообразования, вчерашний атеист и прагматик, она чётко увидела парящий рядом силуэт. Казалось, святая в молитве скрестила сухенькие руки на впалой груди.
Ольга Ивановна, устав тащить энергетичного ментального тяжеловеса на таящих запасах своей преимущественно эфирно-астральной конструкции, действительно читала «Отче наш», перейдя к более высоким методам воздействия на ситуацию.
Потом, слушая рассказ старой девы о попытках влияния на сильного человека, Евдокия будет искренне смеяться и говорить: «Сразу видно отсутствие должного опыта! Дорогая Ольга Ивановна! Мужика сзади подталкивать надо, шилом в мягкое место! Под уздцы ты его далеко не уведёшь! Он же, как баран упрямый! Напрямую, да спереди подходить нельзя! Обязательно заартачится. На него так можно всю энергию потратить, а толку будет – чуть. С мальчишками только стратегией и тактикой справиться можно! Только премудростями.»
«Теоретик!», – Тел, милосердствуя, сам отведёт от греха подальше очередную охотницу за благообразием и интеллигентностью, как за артефактами цивилизации в суровой реальности деревенского быта, от стремящегося к святости лесничего, тем самым, давая своей подопечной время для отдыха и восстановления сил.
Пока же, истратившая почти весь запас эфирной энергии, которая в большом количестве была набрана во время пожаров, Ольга Ивановна почувствовала неожиданно появившуюся подпитку от идущей последней в паре, за мужем, Лауры Сергеевны.
Богомолица повернулась к женщине и поняла, что, не смотря на истощившийся энергетический потенциал обеих сторон, обременённая физическим телом структура человека женского пола её прекрасно видит. Несколько растерявшись, висящая в воздухе, решила поздороваться. Лаура посерела от страха и стала похожа на каменное изваяние. Благо, что вовремя в чувство её привёл зовущий возглас мужа:
– Ау! Евдокия! Евдокия, подождите, мы к вам!
Слабо удивившаяся «неожиданной» встрече в лесу, целительница выслушала от Кемеровых просьбу о помощи внуку и пригорюнилась. Трудно, так трудно сделать выбор в чью-либо сторону! Рубина удивлённо наблюдала замешательство дочери. Потом, уже в деревне, она добьётся признания:
– Да, запретили мне заниматься этим, мама!
– Кто это тебе может запретить?
– Могут некоторые.
В лесу же, стоя рядом с Кемеровыми, ожидающими ответа, на болотных кочках, глядя в большие, просветлевшие в муке душевной глаза, цыганка взяла на себя тяжкий труд:
– Привозите! Вылечим.
Лаура почувствовала, как затряслись в истерике губы, отвернулась, спрятала поток хлынувших слёз. Виктор Владимирович ощутил последствием душевного перенапряжения противную пустоту вынужденного собственного бездействия в очередном ожидании.
Все вместе дошли до дороги. Супруги отвезли до относительно цивилизованного деревенского дома обеих, несколько одичавших в лесу, загадочных женщин, узнав заодно точное место их жительства. Кемеровы договорились о времени встречи и, с удовольствием напившись в гостеприимном доме крепкого чаю с целебными травами, повеселевшие душой, отправились в обратную дорогу.
* * *
В полудремотном состоянии Мишка путешествовал по параллельным мирам. Он просто знал, что эти миры существуют, был уверен в их абсолютной реальности, но вот способность в них проникать, себе объяснить не мог. Да и особенных усилий к такого рода изысканиям мальчик прикладывать не стал. Для беспрепятственного скольжения над бесконечным многообразием непривычных современному человеческому глазу форм достаточно было просто допустить такую возможность сознанию. В основной массе своей пространства, в которые погружалось свободное от тяжёлого физического тела сознание, были прекрасны. Мишка с удовольствием, почти с восторгом, наблюдал сверху, с высоты птичьего полёта разворачивающиеся перспективы. Ему особенно импонировали лиловые по преимущественному перевесу тонов леса и долины, в дивную плавную архитектуру которых гармонично вписывались высокие и светлые, будто воздушные, похожие на величественные дворцы, искусно выполненные, изысканные строения. Людей там почему-то не было видно. Однако открывающиеся картины ощущались совершенно живыми и вдохновлёнными. Захватывало ощущение гармонии и бесконечности. Свобода казалась естественным состоянием. Красота была достойным выражением совершенства в существующей объективно реальности. Казалось, не хватало совсем чуть-чуть до полного слияния с тем, что может быть названо Вечным Счастьем.
Мишка отвлёкся от созерцания и озадачился попыткой обнаружить координаты этого мира. Движение стало плохо поддаваться контролю, сознание зависло над высокой, похожей на сказочный замок из белого камня и сторожевую башню одновременно, резко поднимающейся вверх над низенькими домами, с острой пикой, венчающей верхний этаж, загадочной постройкой.
Будто обиженная на отвлекшееся внимание, картина стала менее чёткой и почти неестественной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117