Процедура ухода за нижней частью тела заняла у хозяина около часа. Этого времени хватило, чтобы Фёдор, обнюхав все предложенные женщинами блюда, совершенно отчаялся и, перестав издавать какие-либо звуки, поплёлся к входным дверям, уже смирившись с тем, что придётся-таки знакомиться с местной фауной в роли самого настоящего хищника. Фавны были чистыми вегетарианцами. Видимо, есть в некотором смысле подобных себе, они не могли. Разнообразные блюда растительного происхождения, выращенные на удобренных золотом полях, сильно отличались по запаху от привычного для нюха Фёдора спектра ароматов и внешне походили на зёрна кукурузы. Кот надеялся теперь найти себе пропитание в лесу.
Сидя у входной двери, почёсываясь от безделья и досады, раскидывая вокруг вылезающий под действием когтей подшёрсток, гость терпеливо, уже не надеясь на удачу, ожидал, когда кто-либо сообразит выпустить его из дома. Выйти удалось только с Певцом, который, ласково потрепав чёрную спинку котёнка, попросил: «Ты, малыш, к вечеру приходи назад. Не потеряйся! И не лезь на глаза всем подряд».
Оказавшись под чистым безоблачным небом на безупречных своей геометрией и чистотой дорожках, Фёдор осмотрел при ярком солнечном свете тот пейзаж, который в сумерках казался сосредоточием преимущественно чёрных объектов. Дом, напоминающий массивностью, но никак не архитектурой, средневековый дворец привычного коту измерения, оказался синим, а деревья имели темно-зелёный окрас стволов. Листья, смотревшиеся вполне естественно, были жёлто-золотистыми и нежносалатовыми, а к позднему вечеру, как выяснится позже, они изменяли свой цвет на более насыщенный. Дорожки, отдающие стерильностью по запаху и по внешнему виду, светились будто бы изнутри, отражая лучи солнца тысячами золотых камушков, входящих в состав дорожного покрытия.
Ступая осторожно, сосредоточено посматривая по сторонам, котёнок приблизился к парковым посадкам. Очень скудная травка чувствовала себя здесь не привилегированным членом сообщества живых организмов. Флора золотосодержащего участка земли была скудновата, и Фёдор вполне обосновано испытал тревогу по поводу наличия в данном пространстве мелкой живности типа мышей, кротов и лягушек.
Кот прислушался в попытке отловить какие-либо обнадёживающие звуки. Легко шелестели крупные листья под слабым натиском нежного тёплого ветерка, еле слышно переговаривались птицы, где-то далеко раздавались голоса местных аборигенов. Наличие птиц активизировало охотничьи инстинкты. Фёдор присматривался теперь более пристально, нацеливаясь на движущиеся цели в воздухе.
Яркая оперением, наглая в своей уверенной независимости, красавица, похожая на летающую курицу и попугая одновременно, приземлилась недалеко от наблюдательного поста котёнка, поковыряла что-то клювом и собралась было улететь, но голодный охотник в два прыжка настиг свою жертву и повис на её шее, удивляясь неожиданно открывшимся обстоятельствам. Курица оказалась в несколько раз больше Фёдора вместе с его пушистым хвостом и вытянутыми вперёд цепкими лапами. Не оценив, видимо, своим птичьим мозгом плотность угрожающей жизни энергии, исходящую от мастера кошачьих искусств, молча, без выраженной тревоги и возмущения, носительница красочных перьев, больно клюнула пушистого недотёпу универсальным и сильным, розовым костяным приспособлением и спокойно улетела, оставив униженного нападающего философствовать о своевременности жизненных задач.
Фёдор вспомнил, что он ещё не вырос, но не растерялся. Глубокая, многовековая уверенность в том, что все ситуации даются по силам и вовремя, остановили кота от волны истерики, которая чуть было не толкнула его на отчаянный взлёт по близлежащему стволу к высокой кроне неизвестного дерева. Успокоившись, очередной раз приняв неизбежную реальность, юный телом, зрелый духом, вечный кот заметил оставленное птицей гнездо с милыми пёстрыми яйцами, силы на вскрытие которых у него очевидно хватало.
Наевшись, отметив изысканность вкусовых качеств желтков, Фёдор благоразумно покинул место трапезы и под удалённым от разорённого гнезда и жилища Певца деревом, в тени, блаженно растянулся переваривать пищу и набирать вес.
В течение нескольких дней, пока Певец сколачивал грандиозную группу туристов для посещения «параллельных» болот, кот проводил всё время, свободное от обязательного ночного присутствия рядом с человекоподобным сотрудником, в занятиях по ознакомлению с окружающим миром. Мимоходом поедая яйца пернатых, исследователь внушил их владельцам обеспокоенность за будущее следующего поколения. Возмущение сообщества крылатых матерей однажды стихийно переросло в демонстрацию неповиновения судьбе, которая выразилась во всеобщей травле пушистого яйцееда. Кот был варварски избит клювами, поцарапан когтями и всё-таки загнан на высокое дерево, внешне напоминающее ему старый вяз. Спасительная расщелина между мощными ветвями в толстой коре, которая стала убежищем Фёдору в самый критический момент, уходила в глубь ствола, открывая новые особенности негостеприимного мира. Оказалось, что стволы большинства деревьев были полыми. Как это могло пригодиться в будущем, котёнок не знал, но интуицией исследователя чуял удачу. Так же, болезненный опыт принёс знания о качестве мягкой местной древесины, по которой легко и безопасно, глубоко впиваясь когтями, можно было передвигаться как вверх по стволу, так и вниз. Бывать под кроной понравилось. Сочные листья оказались вкусными и целебными, дающими эффект быстрого заживления ран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117