— Это? А! Это пистолет Макарова. Привык, знаете ли, вертеть что-нибудь в руках. Это помогает мне в разговоре. И очень способствует взаимопониманию.— Познакомься, Рита. Господин Анвельт, президент компании «Foodline-Balt», — отрекомендовал гостя Томас. — А это мой пресс-секретарь Рита Лоо. Стас не верит, что весь район Вяйке-Ыйсмяэ стоит на моей земле. Ты видела купчую — скажи ему об этом.— Да, видела.— Ты не просто ее видела. Ты держала ее в руках и читала. Правильно?— Да, держала в руках и читала. Зачем ты спрашиваешь?— Чтобы ты ответила.— Ответила. И что?— Пока ничего. Ты подготовила текст моего интервью агентству «Рейтер»?— Да.— Так покажи.— Когда выйдет, тогда и посмотришь. Мне нужно его еще перепечатать и успеть сбросить по факсу в Лондон.— Но там все правильно? — строго спросил Томас.— Успокойся, все правильно. Ты не видел листка, который оставил Мюйр? Ксерокопия. Ты понимаешь, о чем я.— Разве его нет в кабинете?— Нет. Я все обыскала.Муха извлек из нагрудного кармана пиджака сложенный вчетверо листок и показал Рите.— Вы не о нем говорите? Он лежал на телевизоре, я взял, чтобы не завалялся.— Как он оказался на телевизоре?— Понятия не имею. Может, Артист смотрел и оставил?— Ладно, бегу, — кивнула Рита, убирая ксерокопию в сумочку. — Водитель не вернулся?— Пастух звонил, он отвез Мюйра домой. Сейчас подъедет, подождите, — предложил Муха.— Некогда ждать. Возьму такси, — решила Рита.— А зачем тебе эта ксерокопия? — заинтересовался Томас.— Пригодится. Бай-бай, господа. Чао, дарлинг.Она послала Томасу воздушный поцелуй и поспешила к выходу. Муха пошел ее проводить.— А ты не верил, — укорил Томас Краба. — Это моя невеста. Она держала купчую на Вяйке-Ыйсмяэ в своих руках. Совсем недавно. А с ней было еще семьдесят пять купчих. Теперь ты понял, почему я так уверенно говорю, что меня изберут подавляющим большинством голосов? Я пообещаю в случае моего избрания не брать арендную плату за землю. И я тебе говорю: за меня проголосуют все!Из холла появился Муха и вернулся на свой диван.— Все в порядке? — поинтересовался он. — Клиент спокоен?— Мы близки к взаимопониманию, — заверил Томас.— На кой ты мне все это рассказываешь? — спросил Краб.— А ты не понял? Я хочу, Стас, чтобы ты финансировал мою предвыборную кампанию.— Я? — удивился Краб. — С каких хренов?— Потому что я тебе доверяю. И не сомневаюсь, что ты оправдаешь мое доверие.— А мне-то какой с этого навар?— Здрасьте! Серьезный бизнесмен, а не врубаешься в элементарные вещи. Ты сам говорил, что вам нужен свой депутат в рийгикогу. Я и буду этим депутатом. Я, Стас, очень выгодное вложение капитала. Ты вникни! Я буду лоббировать нужные тебе законопроекты. А иначе не буду. Иначе буду требовать повышения таможенных пошлин на продукты питания, чтобы поддержать отечественных производителей. И твой бизнес накроется медным тазом. Я тебе дело предлагаю. И всего за пятьдесят тысяч баксов.— За сколько?! — переспросил Краб. — За пятьдесят кусков «зелени»?!— Ну да, — подтвердил Томас. — Потом, возможно, понадобится еще. Но пока только полтинник. Правда, срочно. Лучше сегодня.— Сегодня?— Сегодня.— А до завтра не подождешь?— Могу. Но лучше сегодня.— Ну, хватит! — отрезал Краб. — Пошутили и хватит. И скажи своему аргусу, чтоб не хватался за пушку. У них в России, может, так и ведутся предвыборные кампании, а у нас они так не ведутся. Мы все-таки, блин, Европа. И у нас, блин, демократия!— Значит, не хочешь быть моим спонсором? — огорчился Томас.— Не хочу.— Ты хорошо подумал?— Хорошо.— Нет?— Нет.Томас разочарованно развел руками.— Тогда придется зайти с другой стороны. Видит Бог, я этого не хотел. Но ты меня, Краб, вынудил.— Я тебе не Краб, а Стас Анвельт!— Нет, — сказал Томас. — Ты был для меня Стасом Анвельтом до того, как сказал «нет». А сейчас Краб. И я буду разговаривать с тобой, как с Крабом. Я не хочу этим тебя унизить. Я просто возвращаю наши отношения на некоторое время назад.— Кончай финтить! Базарь по делу!— Это и есть дело. Все мы, Краб, бываем говном. Такова жизнь. Кто больше, кто меньше. Кто чаще, кто реже. Но это, к сожалению, неизбежно.— Говори за себя, — посоветовал Краб. — За себя я могу сказать сам. Если ты бываешь говном, то это твои дела.— А ты — нет?— Нет!— Ты заставляешь меня говорить вслух неприятные для тебя вещи. Я надеялся, что ты и без слов поймешь. Не хочешь понимать. Придется сказать. Мы оценим ситуацию со стороны. Взглядом незаинтересованного наблюдателя. Вот Муха и будет этим наблюдателем. Представь себе такую картину, — продолжал Томас, обращаясь к Мухе. — Один человек отмазывает другого от тюрьмы. Он бьется со следователем, как гладиатор. И в конце концов побеждает. И идет на зону в гордом одиночестве, но с сознанием исполненного долга. На целых полгода!— Гонишь понты! — перебил Краб. — Если бы ты меня не отмазал, то получил бы до четырех лет!— Но и ты получил бы вместе со мной до четырех лет. По статье сто сорок семь, часть вторая, пункт "а": «мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору». И вместо того чтобы налаживать свой бизнес, валил бы лес в Коми АССР, столица Сыктывкар, где конвоиры строги и грубы. И как же за это отблагодарил меня мой напарник? Сначала он дал мне гнилой совет заняться российской недвижимостью, из-за которого я только чудом не налетел на все свои бабки. А потом и того больше. Он кинул меня на мою хату. Кинул самым вульгарным, хотя и по форме изощренным образом. Я говорю про историю с компьютерами, я вам про нее рассказывал, — пояснил Томас. — И как после этого назвать такого человека? Если он не говно, то кто? Я спрашиваю тебя: кто? Оцени беспристрастно, как богиня правосудия Немизида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119