— Я? — удивился Томас. — А зачем?— Ты сказал, что это тебя заводит.— Я так сказал?— Ну, хватит. Да, ты так сказал. Я так и не дождалась, когда ты заведешься.— Я сейчас заведусь, — подумав, сообщил Томас.— Перебьешься, — отрезала она и натянула одеяло до подбородка. — Все нужно делать вовремя. А теперь отдай мой халат и убирайся в свою спальню.— А это чья спальня?— Моя.— А где моя?— Рядом.И снова что-то не складывалось. Не сходились концы с концами. А не занесло ли его по пьянке в чужой номер? У Томаса уже мелькала эта мысль. Да, мелькала. Когда он увидел на трюмо «Шанель номер пять». И чемодан, который прилетел из Женевы. Нужно было это проверить.— А этот номер, вообще, он чей? — осторожно поинтересовался он.— Твой.— Но если он мой, почему эта спальня твоя?— О Господи! — вздохнула она. — Томас Ребане, вчера ты мне показался умней.— Давай лучше поговорим о тебе, — предложил Томас. — О себе я и так знаю довольно много. Может, не все, но почти все. Ты кто?— Твой пресс-секретарь.— Здрасьте, — сказал Томас. — Зачем мне пресс-секретарь?— Здрасьте, — ответила она. — Зачем человеку нужен пресс-секретарь?— Не знаю. Зачем?— Связь с прессой. Паблик рилейшнз. Политические заявления от твоего имени. Хочешь сделать какое-нибудь политическое заявление?— В другой раз, — пообещал Томас. — Как тебя звать?— Рита.— А дальше?— Рита Лоо.— Рита Лоо, — повторил Томас. — Постараюсь запомнить. Это ты прилетела из Женевы?— Я.— Я так и подумал. Потому что сам я в Женеве никогда не был. И поэтому прилететь оттуда не мог. Что ты делала в Женеве?— Училась.— Долго?— Долго.— А я учился в Тарту. Правда, недолго, — припомнил Томас, и ему почему-то вдруг стало так грустно, что пришлось выпить. — Твое лицо кажется мне знакомым. Но оно было не таким живым. Не в смысле неживым, а в смысле холодным. Таким, знаешь ли, мраморным. Хочешь мартини? — с надеждой спросил он. С надеждой, что не хочет. Потому что день только начинался, а в бутылке оставалось уже немного.— Нет, — сказала она. — В семье достаточно одного пьющего.Томас глубоко задумался.— Ты мне нравишься, Рита Лоо, — поделился он с ней итогом своих раздумий. — Да, нравишься. По-моему, ты хитрая штучка, но в тебе что-то есть. И если ты будешь говорить просто и понятно, мы поладим. Про какую семью ты сказала?— Про нашу.— Про нашу. Это очень интересно. Разве я сделал тебе предложение? Раньше я за собой такого не замечал.— Сделаешь.— Заранее дезавуирую!Она усмехнулась. И снова как-то очень обидно.— Ты не знаешь, от чего отказываешься.— Почему не знаю? — обиделся Томас. — Я видел.— Не все можно увидеть глазами.— Рита Лоо! Я просил тебя говорить понятно! Глазами можно увидеть все! А чего нельзя увидеть глазами, того вообще увидеть нельзя! Потому что нечем.Она засмеялась:— Томас Ребане, я тебе завидую. Тебе столько еще предстоит узнать!За дверью послышался какой-то шум. Томас насторожился и на всякий случай убрал бутылку за кресло. Шум стих. Томас еще послушал, потом вполголоса спросил:— Ты, случайно, не знаешь, эти люди, там... — Он неоп-ределенно кивнул в сторону гостиной. — Что они делают?— Сейчас? Не знаю. А вчера они вытаскивали твоих гостей и грузили в лифт.— А они... кто?— Твоя охрана. Только не спрашивай, для чего человеку нужна охрана. Она нужна, чтобы его охранять. Особенно если этот человек — национальное достояние. А теперь иди, — попросила она. — Я от тебя слегка угорела. Мне нужно привести себя в порядок, у меня сегодня много дел. Мы еще успеем наговориться. У нас впереди целая жизнь.— Ты в этом уверена? — озадаченно поинтересовался Томас.Она улыбнулась:— Я на это надеюсь.Томас не успел осмыслить ее слова. В дверь постучали.— Войдите, — сказала Рита почему-то по-русски.На пороге появился невысокий молодой человек. Кажется, тот, кто выходил в холл с пистолетом в руке. Сейчас на нем был серый пиджак букле, и кобуры с пистолетом не было видно.— Доброе утро, Рита, — сказал он. — Извините за беспокойство. Привет, Фитиль. Уже два раза звонил какой-то человек. Некий господин Мюйр. Он хочет с тобой встретиться. Говорит, что хорошо знал твоего деда. Во сколько ему приехать?— Ни во сколько! — твердо отказался Томас. — Я не знаю никакого Мюйра. Если он знал моего деда, пусть напишет воспоминания и пришлет мне. Я ознакомлюсь.— Он сказал, что у него есть важная информация. Важная для тебя.— Мне не нужна важная информация. У меня и так много важной информации. Мне нужно время ее обдумать.При упоминании фамилии посетителя Рита Лоо, как отметил Томас, нахмурилась, потом ненадолго задумалась, но тут же изобразила доброжелательность.— Дорогой, ты не можешь отказываться, — промурлыкала она. — Ты не принадлежишь себе. Ты принадлежишь всей Эстонии. Передайте господину Мюйру, что господин Ребане примет его, как только приведет себя в порядок, переоденется и позавтракает. Надеюсь, дорогой, двух часов тебе хватит. Значит, в четырнадцать часов.— Скажу. И еще. Твой водитель спрашивает, когда тебе понадобится машина.— У меня есть водитель? — удивился Томас.— Есть.— А какая машина?— "Линкольн". Лимузин, белый.— Понимаю, — сказал Томас. — У меня есть пресс-секретарь. У меня есть белый «линкольн». С водителем. У меня есть охрана. Вы, да?— С каких пор мы на «вы»? — удивился молодой человек. — Потряси головой, Фитиль!Томас потряс. И вспомнил.— Я тебя узнал! — радостно известил он. — Ты — Муха. Точно? Ты бросил в бандитов мою водку. Очень метко бросил. Я бы так не смог. У меня бы не поднялась рука. Привет! Откуда ты взялся?Молодой человек с недоумением посмотрел на него и укоризненно покачал головой:— Тяжелый случай. Завязывай, Фитиль, с выпивкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119