Эгоистичная забота одного и высшая степень безрассудства другого приводят к тому, что оба они не обращают внимания и часто остаются в полном неведении о своих серьезных обязательствах перед человеческим родом. Что касается двух последних, то есть материалиста и религиозного фанатика, то их долг по отношению к соседям и милосердие ко всем начинаются и заканчиваются у себя дома. Большинство людей любит лишь тех, кто разделяет их образ мысли, и совсем не заботится о будущем народов или мира в целом; и они никогда не задумаются о том, могут ли они помочь жизни после смерти. Каждый, в соответствии с присущим ему темпераментом, ожидает, что смерть проведет его или через золотые ворота в традиционный рай или через раскаленные пещеры в асбестовый ад, или же на край пропасти несуществования. И посмотрите, как все они, кроме материалистов, боятся, разумеется, смерти! Не может ли этот глубинный страх быть причиной антипатии некоторых людей к теософии и метафизике? Но ни один человек нашего столетия, безрассудно несущийся к отверстой для него могиле, не имеет ни времени, ни желания для того, чтобы предъявить нечто большее, чем случайно пришедшая в голову мысль, или тому мрачному гостю, который не минует никого из нас, или же Будущему.
Возможно, что они правы в отношении последнего. Будущее лежит в настоящем, и оба они включают в себя Прошлое. Роэль с редкостной оккультной интуицией сделал почти эзотерическое справедливое замечание, сказав, что №будущее не придет откуда-то спереди, чтобы встретить нас; оно приходит сзади, проносясь над нашими головами¤. Для оккультиста и обычного теософа Будущее и Прошлое включены в каждый момент их жизни, следовательно, в вечное НАСТОЯЩЕЕ. Прошлое представляет собой поток, стремительно проносящийся мимо, с которым мы сталкиваемся непрестанно, без какого-либо малейшего интервала, причем каждая его волна, и даже каждая капля этой волны являются событием, большим или малым. Однако, как только мы его встречаем, и независимо от того, приносит ли оно радость или горе, возвышает нас или сбивает с ног,є оно уже ушло и оказалось позади нас, чтобы раньше или позже пропасть в великом океане забвения. От нас зависит, сделаем ли мы любое такое событие несуществующим для нас, стирая его из нашей памяти, или же создадим из нашего прошлого грифов прометеевых скорбей є этих №птиц с темными крыльями, воплощенную память о Прошлом¤, которые в графической фантазии Сала №кружатся и пронзительно кричат над Летейским озером¤. В первом случае мы являемся истинными философами, во втором є лишь скромными и даже трусливыми солдатами армии, именуемой человечеством, ведомой в великой жизненной борьбе №Королем Кармой¤. Счастливы те из воинов, кто смотрит на смерть как на нежную и сострадательную мать. Она укачивает своих больных детей, погружая их в сладкий сон на своей холодной, мягкой груди,є но с тем, чтобы пробудить их через момент, исцелившихся от всех болезней, счастливых и многократно вознагражденных за всякий горький вздох и слезы. Посмертное забвение всякого зла є в том числе и самого мельчайшего є это самая блаженная черта №рая¤, в который мы верим. Да, забвение боли и горестей, и лишь живое воспоминание, или даже повторное проживание каждого счастливого момента нашей земной драмы; и если в горькой жизни кого-либо не было никогда такого момента,є то чудесное осуществление каждого законного, заслуженного, но неудовлетворенного желания, которое когда-то возникло, столь же истинное, как сама жизнь, и усиленное в семижды семьдесят семь раз.

Христиане є и особенно в континентальной Европе є празднуют Новый год с особой помпой. Этот день является Дэваханом для детей и слуг, и каждому полагается быть счастливым, от короля и королевы є до грузчика и посудомойки. Этот праздник, конечно, чисто языческий, какими, за очень малыми исключениями, являются и все наши святые дни. Обычаи добрых старых язычников не умерли даже в протестантской Англии, хотя здесь Новый год не является больше священным днем є и тем хуже. Все же происходит взаимный обмен подарками, которые в старом Риме назывались обычно strenoe (ныне французское etrennes). Люди приветствуют друг друга словами: Annum novum faustum felicemque tibi, как давным-давно; правда, должностные лица не приносят больше в жертву Юпитеру белого лебедя, и священники не жертвуют Янусу молодого вола. Однако чиновники, священники и все остальные на своих рождественских и новогодних обедах жадно съедают в память о лебеде и воле жирных быков и индеек. Позолоченные финики, высушенные и позолоченные сливы и фиги перешли из рук трибунов, идущих в Капитолий, на рождественские деревья для детей. Все же, если современный Калигула не получает больших куч медных монет с головой Януса на одной из сторон, то это потому, что его собственный портрет замещает на каждой монете изображение Бога, и королевские руки больше не прикасаются к меди. Но обычай одаривать правителей strenoe очень долго не исчезал в Англии. Д'Эзраэли в своих №Литературных курьезах¤ говорит о трех тысячах платьев, найденных в гардеробе королевы Бесс после ее смерти,є это был результат новогодней таксы ее верных подданных, от герцогов до мусорщиков. В Древнем Риме успех любого предприятия в этот день рассматривался как добрый знак на целый год, и вера в это существует по сей день во многих христианских странах, особенно в России. Не потому ли вместо Нового года омела и падуб используются сейчас на Рождество, что они стали христианскими символами? Отрезание омелы от священного дуба на Новый год является обычаем, пришедшим от древних друидов языческой Британии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87