Он,
один-единственный во всем мире, вел себя так, как я и ожидала.
Прошло три дня. В моем активе были: парикмахер, косметичка, сорок два
часа сна, два сеанса облучения кварцевой лампой и оргия покупок у
Лафайета. Звали меня Мари Гибуа, и было мне двадцать восемь лет. Когда я
знакомилась со своим новым паспортом, это последнее обстоятельство
шокировало меня.
- Ты сошел с ума. Все хорошо, но возраст... Ведь я же попадусь на
этом.
- А что я мог сделать? Других документов не было. Впрочем, насколько
я тебя знаю, ты быстро подладишься к документам. Не хочу тебя
расспрашивать, но, похоже, тебе здорово досталось. А ты всегда молодела
после переживаний. Если и дальше пойдет такими темпами, как за эти три
дня...
- Пожалуй, я все-таки тебе кое-что скажу, - задумчиво проговорила я.
- Посоветуй, как мне быть.
- Не скрою, мне страшно хочется знать, что ты на этот раз отколола, -
ответил он. - Но я не настаиваю, можешь и не говорить. Разве что я тебе
смогу в чем-то помочь.
- Ты мне уже помог. Но можешь помочь еще. Дело в том, что мне надо
отправиться в Интерпол и все сказать. Сейчас я понимаю, что мне надо было
отправиться туда в первый же день, вместо того чтобы звонить тебе. А
теперь я боюсь.
- Чего ты боишься? Что тебя отругают за опоздание?
- Да нет, они будут счастливы, если я приду к ним и через полгода. Но
понимаешь, меня разыскивают одни очень нехорошие люди. Три дня назад они
еще не знали, где я, а теперь наверняка все поняли. Они уверены, что я
отправлюсь в Интерпол, и если не перехватят меня по дороге, то нападут на
мой след и пристукнут где-нибудь в другом месте. Так что если бы я сейчас
отправилась в Интерпол, то уже должна была бы там остаться. А мне жутко
этого не хочется, мне хочется в Италию. Однако, с другой стороны,
следовало бы пойти к ним и все рассказать.
- Так позвони, - предложил он, подумав. - Пусть кто-нибудь от них
придет к тебе.
Я тоже подумала, и мое услужливое воображение тут же подсунуло мне
картину: незнакомый гражданин, выдававший себя на представителя Интерпола,
с восторгом выслушивает мое сообщение, а потом вынимает острый кинжал и
вонзает его мне в грудную клетку. После чего спокойно покидает гостиницу.
- Ну, нет, - мрачно ответила я. - Если выбирать из двух зол - уж
лучше я сама к ним пойду. Я до того дошла, что в каждом вижу бандита.
Прошу тебя, если можешь и если знаешь, где этот Интерпол помещается,
поезжай туда и посмотри, нет ли поблизости чего подозрительного.
- Хорошо, я могу проехать там, хотя и не представляю себе, как должно
выглядеть что-то подозрительное.
Из отчета, сделанного мне на следующий день, я поняла, что там
подозрительно абсолютно все. Автомашины, стоящие поблизости, могли
поджидать меня. Прохаживающийся перед зданием полицейский мог быть
подкуплен гангстерами. Люди всех возрастов, сидящие на расположенных
поблизости скамейках и тумбах, могли быть людьми шефа. Проходящий мимо
кюре под зонтиком мог быть переодетым бандитом.
- А чтоб их черти взяли, - с досадой проговорила я. - В конце концов,
я могла бы пойти туда и остаться там, если бы не настоятельная
необходимость лечиться от ревматизма и авитаминоза. И вообще, если я
сейчас не приду в себя, то не приду никогда. А пока можно я оставлю у тебя
кое-что из моих вещей?
Утром я села в самолет, отправляющийся в Катанию.

Тем временем в покинутом мною замке развернулись очень интересные
события.
- Высокочтимая дама! - ревел сторож в отверстие в потолке. - Эй, ты,
отзовись! Ты жива?
Снизу никто не отзывался. Как видно, я опять была не в духе и не
хотела отвечать. Сердито ворча, сторож спустил корзинку, вывалил ее
содержимое, вытащил пустую корзинку обратно и удалился.
На следующий день он ревел дольше и громче, но я по-прежнему не
отзывалась. Он попытался рассмотреть, что делается внизу. Там царила
непроглядная тьма. Может, я потому была не в настроении, что моя коптилка
погасла? Правда, у меня были спички, но они могли отсыреть.
- Эй, ты! - завопил сторож. - Высокочтимая дама! Я дам тебе новый
светильник!
Внизу царила мертвая тишина. Сторож опорожнил корзинку и отправился
за новым светильником. Он зажег его, перевязал веревками и спустил вниз.
То, что он увидел в подземелье при свете коптилки, испугало его: как
вчерашние, так и сегодняшние продукты лежали нетронутыми.
- Высокочтимая дама! - Встревоженный, он ревел, как раненый буйвол. -
Ты что, померла?
Никто не отзывался. Сторож запаниковал.
- Да откликнись же! Ваше королевское величество! Ваше преосвященство!
Высокочтимая дама! Скажи что-нибудь! Обещаю тебе, что пойду на твои
похороны! Не получишь больше пищи! Да скажи хотя бы, жива ты или нет?!
Ответом на все эти призывы было молчание. Сторож страшно
встревожился. Правда, и раньше случалось, что я не отвечала по нескольку
дней, но на всякий случай он решил доложить начальству. Поставленный в
известность один из сотрудников шефа не стал себя затруднять и спускаться
в подвал, а сразу отбил телеграмму шефу.
Шеф и сопровождающие его лица прибыли на следующий день, и шеф,
полный самых мрачных предчувствий, сразу помчался вниз. Неужели я настояла
на своем и назло ему сдохла? Может, все-таки он немного переборщил с этими
своими условиями...
Лежа на каменном своде, они оба со сторожем орали, ревели, кричали,
угрожали и упрашивали. Никакого ответа. Шеф велел принести сильную
электрическую лампочку на очень длинной проволоке, спустил ее вниз и
внимательно осмотрел подземелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101