- Никуда, - ответствовал патлатый. - В горы и бездорожье.
- Ах, я обожаю горы и бездорожье, - попробовала было я продолжить
разговор, но в этот момент появился вертолет. Садиться ему было негде, он
повис над нами и спустил веревочную лестницу.
- Ни за что на свете! - вскричала я при виде ее. - Никакая сила не
заставит меня подняться по этой веревке! Только через мой труп!
Не очень логично это прозвучало, но, видимо, достаточно впечатляюще.
Вряд ли они были заинтересованы в том, чтобы транспортировать мой труп. Да
и живое существо, отчаянно вырывающееся, тоже нелегко поднять по этой
лестнице. А по всему было видно, что сопротивляться я намерена отчаянно.
- Вы что, предпочитаете автомашину? - удивился толстяк.
- Предпочитаю! И вообще не против провести в автомашине всю
оставшуюся жизнь.
Еще какое-то время они пытались склонять меня к занятию гимнастикой,
но безуспешно. Вот он, желанный предлог отказаться от вертолета! Понятно,
что в случае необходимости я вскарабкалась бы по этой веревке хоть десять
раз, хотя мне это и не доставило бы удовольствия. По-моему, панический
страх перед веревочной лестницей я изобразила достаточно убедительно.
- Ну что ж, садитесь, - отчаявшись, согласился патлатый. - Но вести
машину вы не будете. Вы слишком устали, мадемуазель, и немного
взволнованы.
Вел машину толстяк, а мне позволили сесть рядом с ним. Патлатый
поместился на заднем сиденье, а над нами летел вертолет - там, где мог, а
где не мог, поднимался повыше. Может, они боялись, что на каком-нибудь
опасном повороте я вытолкну толстяка из машины и опять попытаюсь бежать.
Интересно, как бы я бежала, задом, что ли, ведь на опасном повороте
развернуться невозможно.
Остаток этого, так прекрасно начатого дня я посвятила решению новой
проблемы: как испортить вертолеты...

Через несколько дней жизнь вошла в обычную колею. К одиннадцати я
спускалась на завтрак, после завтрака загорала у бассейна. Не купалась, а
только пользовалась душами. Потом отправлялась в гараж, любовалась
"ягуаром", если он был там, а если не было, осматривала помещение. Ключей
от машины нигде не было видно. Потом шла отравлять жизнь охранникам.
Заключалось это в том, что каждый день минимум по часу я дотошно и
скрупулезно обследовала вертолеты, стоявшие на террасе. Я общупала все,
что можно, залезала в кабину и пыталась открутить какие-то гайки, нажимала
на кнопки на пульте управления, включала радио и все, что можно было
включить. Вместо одного часового при вертолетах теперь постоянно дежурило
двое, и они пытались мне всячески помешать. Поначалу мне недвусмысленно
давали понять, чтобы я убиралась куда подальше, но я не реагировала на
подобные выпады и продолжала с удвоенной энергией ковыряться в механизмах.
Применять ко мне насилие им, видимо, было запрещено, поэтому они
ограничивались тем, что следовали за мной по пятам и время от времени
вежливо, но решительно отбирали у меня очередной винтик.
Вдоволь наиздевавшись над охраной и возбудив в бандитах как можно
больше подозрений, я отправлялась отдыхать под пальму с видом на Европу,
откуда возвращалась лишь к обеду. Когда я была уверена, что за мной никто
не следит, тайком пробиралась к бухте, где по-прежнему стояла яхта. Я
узнала, что на яхте есть рулевая рубка, а в ней - удобное кресло за рулем,
или как оно там называется, - такое колесо. Бинокль помог мне обнаружить
место, куда, по всей вероятности, втыкается ключик, когда надо взвести
мотор. Или двигатель?
После обеда мы обычно отправлялись в игорный дом. Я не скрывала своей
страсти к игре, да мне бы это и не удалось, но старалась не терять
самообладания и не слишком увлекаться. Я приучила моих бандитов к тому,
что, выиграв, я прекращаю игру и мы возвращаемся. В моем распоряжении был
вертолет и обе моторные лодки, находившиеся в постоянном движении. Черные
бандиты отправляли меня обратно сразу же, как только я выражала желание
уехать. Разумеется, я предпочитала пользоваться вертолетом, продолжая
упорно демонстрировать свою нелюбовь к воде. Вернувшись в резиденцию, я
сразу же отправлялась спать и больше нигде не показывалась.
У меня возник план, очень рискованный, но единственный, суливший
кое-какие надежды на успех. На первый взгляд он представлялся чистой
авантюрой и поэтому должен был удаться. С помощью английского словаря я
проштудировала пособие для яхтсмена-любителя и узнала множество интересных
вещей. Правда, в справочнике речь шла о небольших моторках, но там
упоминались и такие большие яхты, как та, что стояла в бухте. По мере
чтения мой план приобретал все более четкие очертания.
На сей раз я решила бежать на яхте. В этом месте проходит пояс
экваториальных спокойных широт, где мореплавателю не угрожают никакие
циклоны и смерчи, так что спокойно можно добраться до Африки, от которой
меня отделяют, если верить атласу, какие-то пять тысяч километров по
прямой линии. Правда, прямая линия не получалась, потому что мне пришлось
бы тогда прихватить на севере-востоке кусок материка, но, даже если
учесть, что придется огибать этот торчащий кусок Бразилии, выходило не
больше шести тысяч километров. Сидя под пальмой, я произвела необходимые
расчеты.
В справочнике содержалось много полезных сведений. Я узнала,
например, что существуют полицейские яхты, развивающие скорость до сорока
узлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101