- Напрасно вы нас посылали,
товарищ полковник, мы только зря потеряли день. Этой скалкой пани смогла
бы разогнать целый батальон.
И, обратясь ко мне, добавил:
- Честное слово, когда здесь, на стоянке, вы ринулись на нас, у меня
душа ушла в пятки. Никогда в жизни мне не было так страшно.
- Ведь я же вас просил не бить наших! - полковник с упреком посмотрел
на меня, и глаза его весело заблестели. - А теперь, - обратился он к
своему подчиненному, - доложите, что случилось и почему гражданка в таком
виде?
- Ее пытались задержать. Двое мужчин остановили машину, в которой она
ехала, и попытались увезти ее, причем один уже сел за руль ее машины. Я не
совсем понял, что произошло. - Тут он обратился ко мне: - У них что, не
было ключей от зажигания?
- Вот именно, - с мрачным удовлетворением подтвердила я. - Пытались
вырвать их у меня. Как же!
- Так я и думал, но было темно, и я не все смог разглядеть. Мы ехали
сразу за "ягуаром" и бросились пани на помощь, но она разогнала нападавших
прежде, чем мы подоспели. Не убила же она их только потому, что при виде
нас они сбежали. Я хотел помочь ей сесть в машину и узнать, не ранена ли
она, но так как она и меня хотела огреть своей деревяшкой, я счел за
лучшее оставить ее в покое. Мы не смогли преследовать нападавших, так как
нашей задачей было сопровождение гражданки. А знаете ли вы, - тут он опять
обратился ко мне, - что мы из-за вас чуть под трамвай не угодили?
- Ну что вы на это скажете? - спросил меня полковник со вздохом.
Я недоверчиво выслушала отчет поручика и решительно заявила:
- Все это враки. Он гнался за мной на "сирене". И мешал мне сесть в
машину. И пусть объяснит, как это он умудрился не отстать от меня на своем
драндулете. Или эти "сирены" у вас были понатыканы по всей трассе?
- Сказать? - спросил поручик полковника.
Тот кивнул:
- Скажите. Иначе эта женщина не успокоится.
- На "сирене" установлен двигатель от "ягуара", - объяснил поручик. -
Но, учтите, это служебная тайна, никто не должен знать. Ну и кое-какие еще
детали - сцепление, коробка скоростей, еще кое-что. От "сирены" остался,
по сути дела, только кузов.
- А подвеска? - поинтересовалась я неожиданно для самой себя.
- От "фольксвагена".
- И держится?
- Вроде держится. Приварили на совесть...
- Послушайте, давайте кончим с технической частью, - перебил
полковник. - Что будете пить - чай, кофе?
- Я напьюсь воды прямо из-под крана. Ну что, теперь убедились? Я была
права, когда не хотела выходить на дому. И меня не так-то легко
переубедить. Но вернемся к присутствующим. Так кто же этот человек,
по-вашему?
- По-моему, это наш сотрудник. Сколько лет вы у нас работаете, майор?
- Четырнадцать, - улыбнулся майор, и тут я вспомнила, откуда его
знаю. Мы с ним вместе были на одной из городских конференций. Он тогда еще
рассказал мне много интересного о деятельности контрабандистов.
- Ох, извините, - я испытала нечто вроде укоров совести и решилась
наконец сесть. - Ну, хорошо, так и быть, дайте мне немного холодной воды и
горячего кофе. Но чтоб все пили то же самое!
- Разрешите нам хоть воду не пить, - попросил полковник, и я вдруг
почувствовала, как атмосфера разрядилась. Мир вроде бы приходил в норму,
но пока в это трудно было поверить.
С гневом и возмущением рассказала я о событиях последних трех дней,
хотя это и нелегко мне далось - столь сильно укоренилось недоверие ко всем
на свете. Рассказала я и о роли Дьявола.
Присутствующим я лишь изложила факты и воздержалась от комментариев.
Полковник слушал внимательно, веселый блеск в его глазах погас. Потом он
взглянул на поручика.
- "Фольксваген" въехал во двор в шестнадцать ноль восемь, - доложил
тот. - В машине два человека. До отъезда гражданки находились во дворе.
Полковник повел подбородком, и поручика как ветром сдуло.
Не знаю, откуда взялась секретарша в столь позднее время, но она
принесла кофе для всех и воду для меня. Воду я выпила, а свою чашку кофе
демонстративно заменила на чашку майора, дождавшись, когда он положил себе
сахар и размешал его. Можно сказать, не успел человек и рта раскрыть...
Глубокие корни пустила во мне подозрительность.
Под рукой у полковника звякнул звонок. Он нажал кнопку.
- Приехали, - приглушенным голосом информировал стол.
- Пусть войдут, - распорядился полковник и обратился ко мне: -
Прибыли представители Интерпола. Я лично ручаюсь за них. В состоянии вы с
ними говорить или опять станете обижать их?
- Не знаю, - мрачно ответила я. - Посмотрю.
В комнату вошли два человека. Я знала обоих. Первым был весь
отливающий розовым лысый боров, вторым - мужчина, который на пальмирском
шоссе налил бензин в мою машину.
Я проявила потрясающую выдержку. Никаких резких жестов, никаких
обидных слов. Просто я медленно поднялась и отошла к креслу, стоящему в
углу у стены. Обеспечив безопасность тыла, я присела на подлокотник
кресла. В правой руке я держала колотушку, в левой, лязгнув, открылся
пружинный нож.
- Несколькими фразами я с ними обменяюсь, - холодно заявила я
полковнику, - но отсюда я выйду лишь под эскортом вооруженных
милиционеров. Этот лысый у меня уже в печенках сидит, а второй подвернулся
мне под Пальмирами, там, где меня собирались пристукнуть. Бензинчик мне
напивал! И вы хотите, чтобы я их приняла за сотрудников Интерпола и все им
рассказала? Да я лишь потому-то и жива до сих пор, что не болтала!
Пожалуй, и дальше помолчу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101