Если бы он мог предвидеть, насколько интересна и разнообразна станет
из-за меня его жизнь, думаю, он немедленно выдворил бы меня из кабинета.
Майор попрощался и вышел. Я в подробностях рассказала полковнику обо
всем, происшедшем со мной. Он молча слушал.
- А зачем вам два милиционера? - спросил он, когда я закончила. -
Ведь в доме у вас есть защитник.
Он улыбнулся, и его глаза весело блеснули.
- Кого вы имеете в виду? - спросила я.
- Ваш супруг находится с нами в постоянном контакте.
Сначала я не поняла, о чем он говорит, потому что подумала о своем
первом муже, и никак не могла взять в толк, какая может быть защита, если
он находятся сейчас в Советском Союзе. Потом поняла, что полковник говорит
о Дьяволе, и теперь уже у меня в голове все окончательно перепуталось.
Хаос, царивший до сотворения мира, ни в какое сравнение не шел с хаосом,
царившим сейчас в моем мозгу. Я молча смотрела на полковника. Наконец из
хаоса вынырнула одна относительно четкая мысль. И я спросила - резко и
агрессивно:
- А вы знаете о Мадлен?
- О какой Мадлен? - так же резко спросил полковник, а его веселые
глаза сразу стали внимательными и зоркими.
Я глубоко вздохнула. Вот сейчас я должна покончить со всеми
сомнениями. Хаос малость улегся.
- Полковник, - спокойно начала я, - вы знаете всю аферу, и вы
убедились, что я умею молчать. Об этом свидетельствует факт, что я жива. У
меня есть своя точка зрения на случившееся со мной, в моем распоряжении
факты, и я делаю из них свои выводы. Полгода пребываю я в шкуре
затравленного зверя, и мне просто необходимо немного покоя. Умоляю вас, во
имя всего святого, скажите мне, что вы знаете о Мадлен, а я клянусь вам,
что никому об этом не скажу. Вы знаете о Мадлен?
- А кто такая Мадлен?
Сдвинув брови, полковник внимательно и серьезно смотрел на меня, и я
поняла, что он меня не обманывает. Он действительно не знал о ней.
- Прежде чем я расскажу о Мадлен, я хочу сказать вот что. Если вы
действительно о ней ничего не знаете, значит, вас тоже водят за нос, и
дело обстоит очень нехорошо. Подумайте, прошу вас, постарайтесь вспомнить.
Я понимаю, существуют служебные тайны, но ведь я вас не спрашиваю, что вы
о ней знаете, я спрашиваю, знаете ли вы вообще о ее существовании?
Говоря это, я подумала, что, может быть, напрасно морочу голову
человеку, что та женщина вовсе не Мадлен, а какое-нибудь очередное
увлечение, и она просто могла покраситься и стать платиновой блондинкой.
Но ведь полковник, зная аферу, должен знать и о Мадлен, о том, что меня
перепутали с ней и что с этого все и началось... И Дьявол не сказал мне,
что сотрудничает с нашей милицией... И Интерпол должен интересоваться
гангстерами, а не деньгами...
- Нет, - сказал полковник, подумав. - Ни о какой Мадлен я ничего не
знаю. Говорю вам чистую правду, и никакой служебной тайны в этом нет. Кто
она?
- Ну, тогда все пропало, - с горечью промолвила я. - Опять я одна
против всего света. Конечно, вы поверите ему, а не мне. Правду знают
сотрудники Интерпола, но их здесь нет. А впрочем, может, они тоже не
знают, может, ее никто не знает. И во всем мире не найдется для меня
безопасного места!
- Ну что вы так сгущаете краски, - сказал полковник, тронутый моим
отчаянием. - Скажите, кто такая Мадлен и почему вас это так огорчает?
- Хорошо. Я сообщу вам только факты. Конечно, мои выводы из них могут
быть ошибочны, но вам придется затратить много усилий, чтобы убедить меня
в этом. Факт первый: покойник явился в игорный дом, чтобы передать
сведения женщине по имени Мадлен, платиновой блондинке с темными глазами.
В зале было довольно темно, а он умирал. У меня на голове был платиновый
парик, цвет глаз - сами видите какой, а потом я узнала, что он ее лично не
знал. Такова одна сторона медали...
Я остановилась, ожидая вопросов. Поскольку они не последовали, я
продолжала:
- Факт второй: вернувшись в Польшу, я узнала, что в обществе моего,
как вы любезно изволили выразиться, супруга видели платиновую блондинку с
темными глазами, настолько похожую на меня, что моя лучшая подруга была
уверена, будто это я. Выло это за месяц до моего возвращения. Один мой
знакомый видел эту самую блондинку в сером "оппеле" и даже поклонился ей,
будучи уверен, что это я. Это было уже после моего возвращения. Второй мой
знакомый сообщил мне, что не только видел меня, но и что я разговаривала
по-немецки. Думаю, излишне здесь упоминать о том, что "оппеля" у меня нет,
что я не говорю по-немецки и что тогда меня не было в Польше.
- Это все?
- Нет. Факт третий: вышеупомянутый супруг чуть ли не с первой минуты
расспрашивал меня о месте, где спрятан клад. Даже пытался меня напоить. В
процессе спаивания я попала под перекрестный огонь его вопросов. В
качестве вспомогательного орудия пустил в ход атлас. Факт четвертый: он
один знал о том, как и когда я вернусь в Польшу. Все остальные были
убеждены, что я возвращаюсь через Копенгаген. Возле самой границы на
автостраде меня ожидал автомобиль, который попытался меня задержать.
Обратите внимание, ехала я очень быстро и без остановок.
- И каковы ваши выводы? - спросил полковник, потому что я опять
остановилась.
- Пока я вам сообщаю факты. Выводы сделайте сами. Я сообщила ему, что
тайник находится в Кордильерах. Узнайте, прошу вас, предпринял ли Интерпол
какие-либо поиски в Кордильерах? Если да, то я, быть может, и подвергну
сомнению свои выводы, если нет, перестану сомневаться в своих подозрениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101