Она подошла к окну, заглянула в щель и в испуге отпрянула.
— Боюсь, что вы правы, мистер Кроу,— сказала она.— Какая страшная картина! Вот бедняга!
Она открыла дверь, и мы на цыпочках вошли в коридор, затем в гостиную. Я положил руку на лоб Фьюстера — он был холоден как лед!
Женщина, стоявшая рядом со мной, заговорила шепотом, как всегда говорят в присутствии покойника (она тоже прикоснулась пальцем к его руке).
— Мистер Кроу,— сказала она,— мы должны что-то сделать. Это надо отсюда убрать, понимаете. Они... они должны все знать, понимаете. Если вы сбегаете и приведете кого-нибудь...
Я оставил ее в доме, а сам со всей быстротой, на какую был способен, бросился бежать сначала к Приису, потом к Трэйсу. Приис и Паркаппл завтракали, но, как только услышали о новой смерти, сразу же бросили еду и поспешили к дому Фьюстера. Туда же через несколько минут помчались Трэйс и Макферсон. Когда мы пришли в дом Фьюстера, там уже были оба полицейских, и миссис Синглтон что-то им рассказывала.
— Наверное, это было так, джентльмены,— говорила она.— Я нигде не нашла ключа от черного хода — ни внутри, ни снаружи. Я думаю, кто-то пришел, отпер ключом заднюю дверь, вошел в дом, потом... потом это произошло... и этот человек ушел, заперев дверь снаружи. А ключ унес с собой. Уж поверьте мне, я никогда не ошибаюсь.
Мы все вошли в гостиную, чтобы посмотреть на Фьюстера. Макферсон предложил позвать доктора.
— Мы послали за ним, как только пришли,— проворчал Приис,— но он долго возиться не будет. Ни на теле, ни в комнате нет никаких следов.
Он посмотрел на Паркаппла, как бы ожидая от него подтверждения своих слов. Тот уже закончил осмотр трупа и перешел к обследованию комнаты.
— Нет,— сказал Паркаппл.— Никаких следов я не вижу. Из того, что мы нашли на кухне, я могу заключить, что он собирался ужинать, потом пошел за чем-то сюда, сел в кресло и сразу же умер, не успев ничего съесть... Что же, он унес свой секрет с собой...
Он помолчал минуту, а потом обратился к Трэйсу и Макферсону:
— Вы видели, как мы с Приисом и покойным Фьюстером разговаривали вчера в саду? Что ж, теперь я расскажу вам, кем он был, теперь уже все равно! Я уже рассказывал об этом Приису прошлой ночью. Этого человека я видел в последний раз на скамье подсудимых в Центральном уголовном суде. Он получил пять лет.
— За что? — спросил Макферсон.
— За укрывательство краденого,— ответил Паркаппл.— Я арестовал его, я и несколько моих людей. Это была его вторая судимость, и, конечно, Фьюстер — это не настоящее имя, настоящее — Фостер. Он прибыл сюда из Германии еще совсем юношей. Это был чрезвы-
чайно сообразительный, умный человек. И сейчас, когда мы могли бы кое-что узнать у него... Что ж, не судьба!
Вошел доктор. Мы с удивлением увидели, что внезапная смерть Фьюстера не была для него неожиданностью.
— Он страдал головными болями и был очень плох. Я предупреждал его, что он может умереть в любой момент,— сказал он.— И вот вам, пожалуйста!
— Так внезапно? — спросил Трэйс.
— Более чем внезапно,— уверенно ответил доктор.— Он почувствовал себя плохо. Пришел сюда, сел в это кресло и сразу умер. Вы, наверное, захотите сообщить об этом коронеру, но в дознании, мне кажется, нет никакой необходимости. Я наблюдал его несколько месяцев и могу дать справку.
Фьюстера унесли в другую комнату, предоставив миссис Синглтон и нескольким другим женщинам, которых она позвала, заботу о теле.
Паркаппл возобновил осмотр комнаты и вдруг привлек наше внимание к предметам, лежавшим на старом блокноте. Это были обрывки ваты, немного почтового сургуча, листочки коричневой бумаги, моток бечевки и подсвечник, закапанный красным сургучом.
— Он запечатал бандероль, так! — пробормотал он.— И недавно. Хорошо...
Подумав, наш сыщик сказал, что должен на минуту отлучиться, и исчез. Мы только успели увидеть, как он быстро пересекал сад. Через полчаса Паркаппл вернулся, и по его лицу я понял, что он
узнал что-то новое.
— Я узнал сейчас по-настоящему важную новость! — сказал он, войдя в гостиную и аккуратно прикрыв дверь.— Вчера, когда еще не стемнело, Фьюстер опустил в ящик на ближайшей почте небольшой пакет и зарегистрировал его, как заказную бандероль. Мне известен адрес, по которому он ее послал: «Мистеру Дж. Фос-теру. Почтовая контора в Брайтоне». А сейчас я попытаюсь найти квитанцию, выданную на эту бандероль!
Глава двадцать четвертая
НЕОГРАНЕННЫЙ АЛМАЗ
Мы сразу поняли, что Паркаппл придает большое значение почтовой квитанции и очень хочет найти ее. Свои поиски он начал с того, что, не долго думая, прошел в комнату, где женщины обмывали тело несчастного Фьюстера, и через минуту вернулся оттуда с костюмом покойного в руках. Положив одежду на чайный столик, сыщик начал методично обыскивать карманы брюк, жилета и пиджака. Все найденные предметы он заносил в список, а потом аккуратно складывал на столе. Таким образом он вывернул один за другим все карманы. Квитанции не было! Был еще один шанс — Фьюстер мог вложить квитанцию в один из предметов, найденных в его одежде.
Записная книжка? Ничего! Кошелек? Ничего! Нигде ничего! Нигде не было этой жалкой, но такой необходимой бумажки. Паркаппл нахмурился и занервничал.
— Может, он спрятал ее где-нибудь по пути домой? — предположил Макферсон.— У него наверняка было на примете подходящее место. Кажется, он был серьезным человеком с установившимися привычками. А так ли уж важно найти этот клочок бумаги, мистер Паркаппл?
Паркаппл раздраженно ответил, что он знает, что делает, и в советах не нуждается. Предупредив, чтобы мы не трогали разложенные на столе вещи, он перешел к осмотру старомодного письменного стола, стоящего в углу комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63