Взгляд Дженни, казалось, говорил: «Я твоя». А вот о взгляде Алексис ничего подобного не скажешь.
— Вижу, — отозвался наконец Фэлкон. Ему хотелось бы знать о ней побольше, но пока Алексис только туманно намекнула на нищее детство в Милане. А если нажать на нее, то и она начнет интересоваться подробностями его прошлого, а Фэлкону вовсе не хотелось ими делиться.
— Ну и как тебе? — осведомилась Алексис.
— Вполне. Как насчет еще одного круга? — На работу, пожалуй, не стоит торопиться.
Алексис отстранилась и покачала головой.
— Пора на съемки в Центральный парк.
— Да брось ты, давай лучше придумаем что-нибудь.
Алексис встала с постели и подошла к окну, выходящему на Восемьдесят вторую улицу.
— Нет, — твердо ответила она.
Вот в этом все и дело, — подумал он. Алексис не нравится придумывать. Ей просто хочется, чтобы он залезал на нее и кончал. Во время прелюдии она нежна и изобретательна, хотя и не слишком хорошо понимает, где у мужчины самые чувствительные места. Но стоит дойти до дела, как Алексис становится безразличной, чуть ли не фригидной. Даже странно.
— А когда тебе надо там быть?
— В час. Съемки начинаются в два, но прийти надо заранее. — Алексис пригладила волосы и встряхнула головой. Черные пряди рассыпались по плечам. — Слушай, Фэлкон, когда ты наконец избавишься от своей секретарши? Мне не нравится, как она говорит со мной по телефону.
Фэлкон насторожился.
— Как это следует понимать?
Алексис отвернулась от окна и, пройдя в ванную, со стуком захлопнула за собой дверь.
Фэлкон застыл с открытым ртом. Что это на нее нашло?
* * *
— Ну что там Фэлкон?
— Пока не клюнул.
— А анкеты все еще рассылает?
— Конечно, но все равно никто его не возьмет.
— Понятное дело, не возьмет, Грэнвилл об этом позаботился. Только, боюсь, Фэлкон что-то заподозрил.
— Едва ли. Иначе мы знали бы об этом.
— Как он там трудится — от души или просто проводит время?
— Трудится прилежно. Используя старые связи, налаженные еще со времен «Уинтроп», заключил от имени Южного Национального несколько очень привлекательных сделок. Если не ошибаюсь, ему удалось перехватить у «Кемикл бэнк» роль банка-агента для предоставления револьверного кредита «Блэк энд Декерт корпорейшн». Но, в общем-то, он ненавидит свою работу. Ему там скучно, да и денег мало платят.
— Стало быть, Билл, для участия в проекте он созрел?
— Более чем, Тернер. Он сразу же все к чертовой матери бросит, с благословения Южного Национального, разумеется. И Фэлкон так рвется к чему-нибудь настоящему, что даже не удивится несколько странной заинтересованности своих боссов в этой сделке. Но нам надо подстраховаться, то есть сделать так, чтобы он не задавал лишних вопросов.
— И все-таки не нравится мне все это. Мы втягиваем в это дело Фэлкона только потому, что он чем-то досадил Грэнвиллу, а ведь это слишком большой риск. И еще — нам следовало бы предвидеть, что его приятель, этот молодой человек, как его там...
— Бернстайн.
— Да, Бернстайн. Так вот, нам следовало предусмотреть, что он может покончить с собой после того, как наши люди влезут в его программу. Ведь она была для него всем.
— Ну как это можно было предвидеть? Просто несчастный случай. Нежелательный побочный эффект, так сказать.
— Побочный эффект? Господь с вами, Резерфорд, что вы такое говорите? Неужели полагаете, что его семья тоже сочтет это нежелательным побочным эффектом? Сначала Уэст, затем Джереми Кейс, теперь вот Бернстайн. На это мы не подписывались. И когда же, по-вашему, закончится вся эта вакханалия? Вам не кажется, что ситуация выходит из-под контроля?
— Ни в коей мере. Иногда приходится делать работу, кажущуюся грязной. Порой приходится жертвовать людьми. Это часть сделки. Все под контролем.
— А что, если бы Бернстайн убил Фэлкона в ходе этого маленького сражения?
— Мы нашли бы ему замену. Если верить Борману, у нас есть в запасе и другие люди, готовые придать нашему проекту законную форму.
— Ну так и надо было с самого начала использовать вместо Фэлкона кого-нибудь другого. А уж там мы нашли бы способ ублажить Грэнвилла. И вообще никогда не стоит соединять бизнес с личными переживаниями. Что-то неспокойно мне. Слишком много поставлено на карту. И слишком много шансов промахнуться.
— Все будет в порядке.
— Что там с этой дамой — любовницей Фэлкона? Она может стать помехой?
— Нет. Это просто интрижка. Поверьте, он вполне готов к делу.
— Насколько я понимаю, Картер Филипелли весьма нервно реагировал на замечания Уэнделла.
— Вы правы. Настолько нервно, что даже попытался оказать на рынок давление, не заручившись согласием других членов КОР.
— Безумие какое-то. Это не по правилам. Филипелли уж точно вышел из-под контроля.
— Опять-таки верно, а кроме него — президент и министр финансов.
— Полагаю, Филипелли наш замысел не понравится.
— Смело можете ставить на это.
— А как вам удалось выяснить, что Филипелли действует на свой страх и риск?
— А сами-то вы не знаете?
— А что я должен знать?
— У Филипелли работает сын Чеймберса.
— Похоже, у нас везде есть свои уши, а, Билл?
— Ну а как же, Тернер?
Глава 10
— Фэлкон?
— Я.
— Это Фил Барксдейл, вице-председатель Южного Национального.
— Слушаю вас.
— Прошу зайти ко мне, и, по возможности, быстрее.
— А могу я поинтересоваться, что за срочность?
— Объясню при встрече. На тот случай, если вам это еще неизвестно, мой кабинет на двадцать седьмом этаже. Да, кстати, никому не говорите, что идете ко мне. Включая вашу секретаршу.
Фэлкон повесил трубку. «Если вам это еще неизвестно». Вот засранец. И что вообще все это значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118