Она крепко спала, подозревать ее в чем-то он не имел никаких причин, но в этот момент Фэлкон был совершенно не способен рассуждать здраво.
Под ногами у него лежала небольшая сумка, которую он купил в магазине аэропорта, работавшем круглосуточно. Толстуха продавщица, на которой едва не лопались форменные голубые брюки, как-то странно посмотрела на него, хотя перед тем, как зайти сюда, Фэлкон привел себя в порядок в туалете. Как будто ему удалось смыть с джинсов пятна крови, и все же Фэлкону показалось, что продавщица, отсчитывая сдачу с десяти долларов, слишком пристально смотрит на не просохшие еще темные разводы.
Сумка застегивалась на молнию, на обеих сторонах ее красовалась эмблема кливлендской бейсбольной команды. Фэлкон медленно наклонился и извлек папку с надписью «Семерка». Он открыл ее и при тусклом свете долго вглядывался в телефонный номер напротив фамилии Резерфорда. И вдруг все сошлось. Это тот самый номер, что был написан на листке бумаги, выпавшем из сумочки Дженни в номере гостиницы «Времена года».
Глава 27
— Так, здесь, пожалуйста, — кивнул Фэлкон таксисту, притормозившему на Восемьдесят второй улице, в нескольких сотнях футов от дома. Останавливаться у своего подъезда Фэлкону не хотелось. Он должен был осмотреться и наметить пути отхода в случае необходимости. — Спасибо, — сказал Фэлкон, с трудом выбираясь из машины. Он совершенно изнемог, а тут еще жара такая. Действие четырех чашек кофе, которые он выпил на пути из Питсбурга, проходило, а стрелка термометра, хотя было всего без четверти восемь утра, подползала к девяноста градусам. Дорога же из аэропорта Ла-Гуардия в центр Манхэттена совсем доконала его — кондиционер в такси не работал.
Фэлкон взял с заднего сиденья пластиковую сумку с четырьмя папками.
— Вот, пожалуйста. — Через открытое переднее окно Фэлкон бросил угрюмому водителю-арабу двадцатку и десятку. Тот пробурчал что-то и, не дав сдачу, рывком тронулся с места.
Фэлкон огляделся. Из аэропорта за ним не следовал никто, в этом он был уверен. И на улице не заметно ничего подозрительного, хотя, конечно, в метро уже полно людей, и как тут распознаешь, интересуется кто тобой или нет. Фэлкон, еще раз настороженно оглядевшись, медленно двинулся к подъезду.
Сейчас уже все обнаружилось. Должно обнаружиться, во всяком случае. Тело охранника наверняка нашли не позднее, чем через десять минут после того, как Фэлкон покинул со своей добычей штаб-квартиру «Пенн-мар». А когда он добрался до аэропорта, полиция уже обшаривала здание и прилегающие к нему участки. Когда же самолетик поднялся в воздух, на помощь полицейским ищейкам скорее всего уже пришли Чеймберс и Лэндон. Чеймберс сразу обнаружит пропажу. Фэлкон опасался, что в Нью-Йорке его уже поджидает группа захвата. Но в Ла-Гуардия было все спокойно, лишь утренний поток пассажиров постепенно нарастал: адвокаты, банкиры, служащие спешили на свои рейсы, которые доставят их в разные концы страны.
Паранойя какая-то, право. Фэлкон и сам отдавал себе в том отчет. Прежде всего полиция свяжется с Лэндоном, ведь формально именно он все еще остается президентом компании. Таким образом, из высшего руководства Лэндон первым окажется на месте действия. Это оставляет Фэлкону время для маневра. Ведь самому Лэндону никогда не придет в голову, что налетчиком был именно Фэлкон. Этого даже вообразить нельзя. Все случилось в кабинете Чеймберса, значит, с ним Лэндон сразу и свяжется, но что с того? Почему, собственно, Чеймберс должен сразу заподозрить, что тут замешан он, Фэлкон? Накануне, по окончании заседания, Чеймберс проводил их с Барксдейлом до машины. Ему было известно, что они летят отсюда в Нью-Йорк одним рейсом. Не исключено, конечно, что он разговаривал с Барксдейлом уже после того, как тот добрался до Нью-Йорка. Не исключено, но маловероятно. Барксдейл не входит в «Семерку», во всяком случае, его имени в перечне нет — поэтому нет оснований предполагать, будто Барксдейл сразу свяжется из Нью-Йорка с Чеймберсом. Или наоборот.
Но даже если и так, даже если у них состоялся разговор, то что это меняет? Барксдейл мог сказать — а мог и не сказать, — что Фэлкон улетел в Даллас. Ну сказал и сказал. Почему это изменение маршрута, даже столь внезапное, должно было насторожить Чеймберса? Нет-нет, Фэлкон положительно превращается в параноика. Впрочем, так оно надежнее. У параноиков голова живее работает.
Фэлкон поднялся по ступенькам, заглянул через стеклянную дверь в вестибюль, но глаза слепило яркое утреннее солнце.
Дверь неожиданно распахнулась. Черт, неужели...
— Доброе утро, мистер Фэлкон!
— А, это ты, Джонни, привет. — Дышал Фэлкон тяжело, сердце, казалось, вот-вот из груди выпрыгнет. Если так и дальше пойдет, то прежде, чем появится полиция или «Семерка» его отыщет, он от инфаркта умрет.
— Все нормально? А то вид у вас сегодня какой-то не такой. — Привратник пропустил Фэлкона в вестибюль и закрыл дверь.
— Спасибо, все нормально.
В вестибюле было прохладно, тут кондиционер, слава Богу, работает. Фэлкону вдруг захотелось тут же, на месте, лечь на ковер и поспать хорошенько. Он едва держался на ногах.
— Ко мне тут приятель нынче утром должен зайти, — сказал Фэлкон привратнику. — Еще не появлялся?
— Да нет. Сами знаете, в такой час выходит полно народу, на работу спешат. А вот не входил никто.
— И никто меня не спрашивал?
— Никто, — покачал головой Джонни.
— А ты когда заступил?
— На этой неделе я на кладбище работаю. Сюда пришел в полночь. Минут через пять появится Кармина, она сменит меня. — Джонни поднес поближе к глазам пухлую руку и посмотрел на часы «Ролекс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118