Все его дни были заполнены до отказа и протекали строго по графику, и никому не приходило в голову отмахнуться от него, если он энное количество раз рассказывал одну и ту же историю. Ему все время давали почувствовать, как все его любят. И особого труда для обслуживающего персонала это не составляло, потому что Конрад Ланг на самом деле был всем мил и приятен.В предпоследнее воскресенье перед Рождеством Конрад долго стоял у двери в пальто и меховой шапке, пока наконец не появилась Симона.— Господин Ланг уже целый час как хочет выйти из дома. Он боится опоздать и пропустить снегопад, — объяснила сестра Ирма.Едва они вышли в парк, Конрад,, обычно начинавший прогулку в размеренном темпе, сказал: «Идем!» — и быстро пошел вперед. Симона с трудом поспевала за ним. Когда они были уже у заветной цели — сарайчика садовника, то оба здорово запыхались.Он прислонился к стене деревянного сарайчика и ждал.— Чего мы ждем, Конрад? — спросила Симона. Он посмотрел на нее так, словно только что заметил.— Разве ты не чувствуешь, как пахнет? — И снова посмотрел в облачное небо, уходившее за горы далеко за озером.Вдруг стали падать большие и густые снежные хлопья, плавно опускаясь на края бочки с дождевой водой, на крышку, прикрывавшую компостную кучу, на дорожку, выложенную плитами, на еловые ветки, которыми были укрыты на зиму розы, и на черные ветви сливовых деревьев.— С неба падают снежные fazonetli. — сказал Конрад.— Fazonetli? — не поняла Симона.— Маленькие платочки. Уменьшительное от fazzoletti.Маленькие белые носовые платочки падали с серого неба, охлаждая траву, голые сучья, каменные плиты, и другие, что ложились поверх них, больше уже не таяли. Вскоре все кругом затянуло светло-серым покровом, становившимся все толще и белее с каждой минутой.— С неба падают снежные fazonetli, — пропел он и подбросил вверх свою меховую шапку.— С неба падают fazonetli, — подхватила Симона.И они начали кружиться в хороводе снежинок, пока не обессилели от смеха, слез и счастья.Конрад и Симона возвратились в гостевой домик с мокрыми волосами и в запорошенных снегом пальто. Сестра Ирма тут же увела Конрада, а Симона прошла в гостиную, зажгла две свечи на рождественском венке, поставила фортепьянный концерт Шумана, села на тахту и стала ждать.Конрад вошел с сестрой Ирмой. На нем была другая одежда, волосы высушены феном, а на щеках горел румянец, как у ребенка. Он сел в свое кресло, съел немного рождественской коврижки, закрыл глаза и стал блаженно слушать музыку.Вскоре после этого он уснул.Симона задула свечи и тихо вышла из комнаты.У входа в домик стояла стройная высокая рыжеволосая женщина лет сорока пяти в белом сестринском переднике.— Меня зовут Софи Бергер, я из резерва. Сестра Ранья сегодня выходная, а господин Шнайдер попал из-за снегопада в автомобильную катастрофу.— Он пострадал? — спросила Симона.— Нет. Но он врезался в трамвай. А это означает долгую бумажную войну.— Ну что ж, работы у вас будет немного. Думаю, господин Ланг сегодня быстро заснет.Симона набрала код входной двери.— Вы знакомы с господином Лангом?— Да, однажды уже имела удовольствие.Симона накинула на плечи свое мокрое пальто и пошла довольная к вилле. Черные гранитные плиты снова уже проступили сквозь выпавший снег.Коникони открыл глаза и тут же снова закрыл их.Через несколько мгновений он снова открыл их, но на сей раз медленно-медленно, чтобы посторонние не заметили. Сначала сквозь ресницы просочилось немного света, потом он уже мог различить контуры мебели и только после этого увидел маму Анну. На ней был белый рабочий передник, как у медицинской сестры, и она была занята тем, что накрывала на стол. Он подождал, пока она выйдет, потом услышал, как она разговаривает на кухне. Он быстро встал с кресла и спрятался за тахтой, стоявшей у стены.Он услышал, как мама Анна снова вошла в комнату, он даже видел ее туфли и ноги.Она позвала: «Господин Ланг?» — и снова вышла. Он услышал, как она открывает дверь в спальню.— Господин Ланг? Потом дверь в ванную.— Господин Ланг?Она начала с кем-то разговаривать на кухне. Потом он услышал шаги, поднимавшиеся по лестнице. Через некоторое время она снова появилась.— Господин Ланг? — Она открыла дверь в тамбур, потом входную дверь.Какое-то время было тихо. Потом он услышал под окном голос мамы Анны, негромко позвавший: «Господин Ланг?»Коникони встал и тихо вышел в коридор. Из кухни доносились разные звуки. Дверь в тамбур стояла открытой. Он прошел к входной двери. Ее также забыли запереть. С улыбкой на лице он выскользнул наружу в ночную темень. Небо теперь было абсолютно ясным. Над слабо освещенной грядой гор висел полумесяц.У Кохов, как всегда в предрождественские воскресенья, собрались гости. Это стало традицией, заведенной еще Эдгаром Зенном. Именно он завел такой порядок: приглашать в первый адвент' на праздничный ужин управляющих заводами Коха.Сегодня вечером это был несколько рискованный конгломерат из модных молодых менеджеров по текстилю и пожилых солидных директоров-энергетиков; естественно, и те и другие пришли с женами. Двадцать восемь человек сидели вокруг огромного обеденного стола в столовой виллы, Эльвира, Симона, Томас и Урс входили в их число.Только что внесли первое блюдо, и тут Симону вызвали из-за стола по очень срочному делу. Урс привстал, когда она, извиняясь, поднялась со стула.В вестибюле ее дожидалась только что заступившая на смену новая ночная сестра.— Господин Ланг исчез.— Исчез? Как это могло случиться? — спросила Симона, надевая пальто и поспешно направляясь к двери.Софи Бергер побежала за ней следом.— В доме его нет, — крикнула она, увидев, что Симона бежит к гостевому домику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64