Поднялся ветер, он трепал лозу дикого винограда, обвившую балюстраду.— Я знал женщин, жен, проживших со своими мужьями по тридцать, сорок лет, вообще не представлявших себе жизни без них, которые, однако, говорили мне: «Если я не избавлюсь от него в ближайшее время, я его возненавижу».Розмари ничего не ответила.— Ты любишь его? Розмари, помолчав, сказала:— Целый год я была очень сильно влюблена в него.— Этого недостаточно для того, чтобы пять лет подтирать ему зад. Ветер бросал тяжелые капли дождя в стекло террасы.— Ты плохо выглядишь.— Спасибо.— Я говорю это, потому что мне не безразлично, как ты выглядишь. Розмари посмотрела на него и улыбнулась.— Возможно, я возьму сиделку в дом. Хотя бы ночную.Конрад Ланг проснулся, вокруг было темно. Он лежал в чужой постели. Она была узкой и высокой, и Элизабет рядом не было. Он захотел встать, но у него ничего не вышло. С обеих сторон кровати оказались решетки.— Эй! — закричал он. И потом еще громче: — Эй! Эй! Эй!Никого. И кругом темнота.Он вцепился в решетку и начал ее трясти.— На помощь!.. Эй! Эй! Эй!.. На помощь!Дверь открылась; и в Ярко освещенном дверном проеме появилась массивная фигура. В комнате зажегся свет.— Что случилось, господин Ланг?Конрад Ланг стоял на коленях, обхватив руками прутья низкой решетки.— Меня заперли в клетку, — прохрипел он.Сиделка подошла к кровати. На ней был белый фартук, а на мощной груди болтались на шнурке очки для чтения. Она молча опустила решетку.— Никто вас не запирал. Это сделано для того, чтобы вы больше не падали с кровати. Когда вам захочется, вы всегда можете встать. — Она показала ему на кнопку звонка. — Вам надо только позвонить. Криком вы разбудите госпожу Хауг.Конрад Ланг не знал никакой госпожи Хауг. Он попытался выбраться из кровати.— Вам надо в уборную?Конрад не ответил. Он пойдет сейчас искать Элизабет. Он уже пошел к двери, но женщина схватила его за руку и остановила. Он хотел вырваться. Но она держала его крепко.— Отпустите, — сказал он вполне миролюбиво.— Куда вы направляетесь, господин Ланг? Сейчас два часа ночи.— Отпустите.— Будьте столь любезны, господин Ланг. Сейчас вы опять заснете, поспите еще часочка два, а потом, когда будет светло, вы пойдете гулять.Конрад вырвался и побежал к двери. Сиделка бросилась за ним и ухватила его за рукав, тот оторвался с оглушительным треском. Конрад отбивался и попал женщине по лицу. Она ударила его в ответ — дважды.В этот момент дверь отворилась, и на пороге перед ними появилась Розмари.— Элизабет, — сказал Конрад. И заплакал.Это была уже вторая сиделка, которую увольняла Розмари. Первую ей, правда, не. удалось застукать, когда она била Конрада. Но однажды утром Розмари увидела на его плече кровоподтеки, а под глазом синяк. Женщина уверяла, что он поскользнулся в ванной. Конрад ничего не помнил.Управляющая из службы по уходу за больными отказалась прислать замену. «Господин Ланг — агрессивный больной, и всегда может случиться, что кто-то даст ему сдачи», — сказала она.И снова ей помог Феликс Вирт. Он знал одну бывшую медсестру, двое ее детей уже выросли, и теперь она подумывала снова начать работать. Хорошо оплачиваемое место частной ночной сиделки вполне ее устраивало.Ее звали Софи Бергер, и она была готова прийти в тот же вечер.Стройная, высокая, рыжеволосая женщина лет сорока пяти. Приступив к обязанностям, она показала себя Конраду с лучшей стороны в первый вечер.— Small world! — воскликнул он и принялся оживленно болтать с ней, и вел себя при этом как радушный хозяин.Когда он отправился спать, Софи Бергер сказала ему, что останется здесь сегодня на ночь и в случае, если понадобится ему, он может без стеснения звонить. Он подмигнул и заявил:— Можешь не сомневаться, так оно и будет.— Двусмысленности и фамильярность вообще-то совершенно не свойственны ему, — извинилась за него Розмари, как только Конрад вышел.— Ну, это же первый вечер, — засмеялась Софи Бергер.Но, несмотря на хорошее начало, ночь превратилась в настоящий кошмар. Без конца хлопали двери, Розмари слышала голос Конрада и то, как он трясет металлическую решетку кровати.В конце концов она не выдержала, встала и пошла в его комнату. Конрад забился в угол кровати и закрыл, словно защищаясь, голову руками. Сестра не приближалась к нему, и в глазах у нее стояли слезы.— Я даже пальцем до него не дотронулась, — сказала она, когда Розмари вошла в комнату, — ни волосочка не упало с его головы. А Конрад сидел и твердил только одно:— Пусть мама Анна уйдет. Хочу, чтобы мама Анна ушла.На следующий день Конрад Ланг исчез. За завтраком он поел с особым аппетитом. Ночную сиделку не упомянул ни единым словом. Розмари помогла ему одеться и проделала все то, чему ее научили, чтобы восстанавливать его адекватное отношение к действительности.— По-настоящему прекрасный осенний день, так тепло для конца октября, — сказала она и спросила: — Что у нас сегодня, вторник или среда? Он ответил как всегда в последнее время:— С тобой каждый день — воскресенье.Она почитала ему вслух газету и, как обычно под конец, чтобы проверить его на внимание, открыла страничку биржевых новостей.— Заводы Коха: акции поднялись на четыре пункта.В это утро, вместо того чтобы посмотреть на нее бессмысленными глазами, он изобразил вдруг на лице, как раньше, мгновенную реакцию миллионера и распорядился:— Покупаем немедленно!Они оба рассмеялись, и Розмари, плохо спавшая в эту ночь, почувствовала облегчение. Бессонная ночь стала также причиной того, что после обеда она задремала прямо в кресле. Проснулась она в три часа, но Конрада нигде не было — он исчез. Пальто его тоже не было, домашние туфли стояли в коридоре, и, уже позвонив в полицию, она заметила, что он унес с собой свою подушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64