Еще и горная пехота в зимних маскировочных комбинезонах.Он сел на перила и стал выжидать. Живым они его не возьмут.Розмари Хауг уже издали увидела, что в «Солнечном саду» что-то случилось. На всех площадках пожарной лестницы, которая спускалась по западной стене от крыши шестиэтажного здания вниз до самой земли, стояли санитары и сестры, пожарные и полицейские. Кроме площадки третьего этажа. Там на перилах сидел одинокий мужчина.Перед домом было полно полицейских машин, стояла «скорая помощь» и пожарники. Подъехав ближе, она заметила внизу у самой лестницы надувной трехметровый матрац. Припарковавшись, она вдруг поняла, кто этот одинокий мужчина. И бросилась бежать.Кордон полицейских задержал ее.— Мне надо пройти, — выдохнула она.— Вы родственница?— Нет. Да! Я его подруга. Пустите меня к нему. Я поговорю с ним!Через десять минут, после того как дежурный врач подтвердил полиции, что госпожа Хауг единственная из близких этого пациента, ее пропустили, и она стала медленно подниматься наверх.— Ну и напугал ты меня, Конрад, — громко сказала она как можно бодрее. — Если бы ты знал, как это выглядит снизу, очень рискованно, они тут все страшно нервничают и не понимают, как ты мог выкинуть такую штуку.Она добралась до второй площадки и приготовилась подниматься по ступеням выше, мимо последнего поста спасателей.— Я сейчас уже буду с тобой, Конрад, и мы пойдем в «Des Alpes», мне необходимо расслабиться, а тебе?Конрад не отвечал. Розмари добралась до последнего витка перед третьим этажом и начала медленно подниматься дальше.— Ты не хочешь спуститься мне навстречу, Конрад? Я уж больше не могу, а ведь внутри есть лифт… да и холодно тут. Ну хорошо, я уже иду, Конрад. О'кей?Она хорошо видела его. Он сидел на перилах спиной к улице, и вид у него был абсолютно безучастный.Она преодолела последние две ступени и уже ступила на площадку — не далее чем в трех метрах от него.— Уфф, вот я и здесь, ты что, даже не хочешь поздороваться со мной? Я тебя просто не узнаю — сидишь и не обращаешь на меня никакого внимания.Не сделав ни единого жеста, свидетельствовавшего о том, что он узнал ее, Конрад перекинулся через перила и полетел головой вниз.Он был единственным, кто не кричал.Конрад Ланг приземлился мягко и только слегка пострадал в потасовке с пожарными, пытавшимися вызволить его из надувного матраца.Его держали вчетвером, чтобы врач смог ввести ему успокаивающее, а санитары потом отнесли его в палату.Розмари тоже понадобились успокоительные капли.И администратору «Солнечного сада» тоже.— Когда-нибудь это должно было произойти, — сказал он командиру спасательного отряда. — Такое идиотское предписание! Держать в закрытом отделении ключ от выхода к пожарной лестнице на всякий случай! Так уж лучше сразу приделали бы мостки для прыжков вниз!Розмари осталась сидеть у постели Конрада. Перед тем как заснуть, он сказал ей:— Спокойной ночи, сестра.В тот же вечер она рассказала Феликсу Вирту по телефону о случившемся, и он спросил: она все еще возражает, чтобы о дальнейшей судьбе Конрада Ланга заботились Кохи?— Разве могу я навязывать себя мужчине, который, выбирая между мной и прыжком вниз с третьего этажа, предпочел второе?Симона навещала теперь Конрада почти каждый день. Она чувствовала какую-то необъяснимую связь с ним.Симона пришла на следующий день, не зная о случившемся. Конрад встретил ее в хорошем настроении, ухоженный и опрятно одетый, как никогда. Ничто не омрачало его прекрасного настроения — от вчерашнего дня в памяти не осталось и следа.— Целую ручку, милостивая госпожа, — сказал он хорошенькой незнакомке, которая, очевидно, пришла к нему. Он склонился к ее руке, и она увидела у него на затылке синяки, а на левом ухе рваную рану.Она тут же призвала к ответу сестру отделения, и та рассказала ей о вчерашнем. Симоне стало ясно — это была попытка самоубийства. Она долго гуляла с ним, надеясь, что он расскажет ей о случившемся поподробнее.Конрад радовался прогулке, как дитя. Уже начало смеркаться, когда они проходили мимо «Grand Hotel des Alpes». Конрад прямым ходом направился туда, кивнул стоявшему в дверях швейцару, как старому знакомому, и повел пораженную Симону сразу в бар.— Small world, — сказал он барменше, принявшей у них пальто. Она назвала его Кони и принесла ему один «negroni», как всегда.Симона заказала бокал шампанского, окончательно убеждаясь, что этому человеку не место в доме для престарелых.— Глория фон Турн и Таксис велела приготовить князю на его шестидесятилетие юбилейный торт с шестьюдесятью пенисами из марципана. Князь, собственно, был голубым. Но это было известно только очень узкому кругу людей. Ты знала об этом?— Нет, я этого не знала, — сказала Симона, хихикая в кулачок. Она была рада, что он обратился к ней на ты.Когда заиграл пианист, они повторили свой заказ. Конрад вдруг встал и подошел к двум старым дамам в костюмах из ткани с крупными цветами, они сидели за маленьким столиком возле тапера. Он обменялся с ними несколькими фразами, а когда вернулся, в глазах у него стояли слезы.— Вы расстроились, господин Ланг? — спросила Симона.— Нет, я счастлив, — ответил он, — счастлив, что тетя Софи и тетя Клара все еще живы.— Ах, а я думала, у вас нет родственников.— Как вам могло прийти такое в голову?Пока Симона рассказывала Эльвире про вчерашнюю попытку самоубийства, особого интереса это у нее не вызвало.Но когда она спросила ее, кто такие тетя Софи и тетя Клара, Эльвира встрепенулась.— Он рассказывал тебе о тете Софи и тете Кларе?— Что значит рассказывал — он их встретил!— Обе умерли шестьдесят лет назад, — фыркнула Эльвира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64