— Телефонам больше доверять нельзя. Их наверняка прослушивают. Мы по уши в дерьме. Того и гляди потонем.
— Так она исчезла, говоришь? — ровным голосом спрашивает Учитель. Эдди кивает.
— Когда?
— Сегодня утром. Я думаю, что ФБР переселило их с парнишкой в какое-нибудь убежище. А может быть, это полиция штата. Во всяком случае, она теперь работает на легавых.
Учитель обдумывает эту вероятность и качает головой:
— Нет, она быстро учится и слишком умна. Думаю, решила прогуляться. Она не предаст нас.
— Ты совсем рехнулся? Они взялись за нее всерьез. Винсент, нам пора сказать всем “до свидания”. Давай уедем на Кюрасао, там нас никто не найдет. Луи мы выручили, он не будет в претензии. Поехали, брось свою машину к черту. Я только заберу дочку, и первым же самолетом вылетим в Майами.
— Где Фрэнки?
Эдди пожимает плечами.
— Сейчас-то? В четыре часа ночи? Спит — где ему быть.
— Я хочу, чтобы он проверил хозяйку художественной галереи. Она дружит с Энни, может, что-то знает. Другая вероятность — человек по прозвищу Черепаха. Судя по фотографии, он живет где-то в Гватемале. Надо это выяснить.
— Надо ноги уносить, а не выяснять всякую хреновину!
— Нет, не вижу необходимости скрываться. Нужно держать Энни под постоянным напряжением. Она немножко растерялась, напугана. Ничего удивительного — прошлой ночью у нее умерла подруга.
— Какая подруга?
— Та, которая работала в госпитале.
— От чего умерла?
— Судя по газетам, наложила на себя руки.
— Ты ее убил? Винсент, зачем ты это сделал?
— Газеты пишут, что версия самоубийства подозрений не вызывает.
Эдди сердито хмурится. По кронам деревьев ползают яркие пятна света от фар.
— Эдди.
— Ну что еще?
— “Мудрец бесстрастен. Для него все люди — как соломенные псы”. Не нужно сверлить меня взглядом. Если ты чего-то не понимаешь, спроси. Я все тебе объясню.
— Пошел ты со своими объяснениями. Я хочу только одного — чтобы все это дерьмо закончилось. Представляешь, что будет, если тебя зацапают? Меня в этом случае тоже заметут, а меня это никак не устраивает. По-моему, ты вел себя как последний кретин. Я люблю тебя, но на этот раз ты облажался.
Учитель смотрит на встревоженное лицо Эдди.
— По-моему, ты мало спишь в последнее время, дружище.
— Какое тебе дело?
— Наверное, видишь кошмарные сны?
— Какие еще сны?
— Тебе никогда не снятся сны про Энни?
— Пошел ты в задницу. Она сделала то, чего мы от нее хотели. Оставь ты ее в покое.
— Рад бы, но не могу. У меня такое ощущение, что мы с ней сочетались брачными узами. Как же я могу ее отпустить?
Путешествие Энни и Оливера продолжается. Теперь они едут в кузове грузовичка, куда набились еще полтора десятка местных жителей. Грузовичок несется по ухабам проселочной дороги, поднимаясь по горной дороге все выше и выше. Хуэхуэтенанго остался позади, теперь нужно добраться до городка Туй-Куч, где живет Черепаха.
У Оливера новый друг. Его зовут Хуан Калмо Круз, это мальчик того же возраста — может, на год постарше. Оливер учит Хуана английскому, Хуан его — местному диалекту.
Оливер показывает пальцы и говорит:
— Сигара.
Хуан Калмо отвечает:
— Сич. — И надувает щеки, как бы затягиваясь табачным дымом.
Оливер показывает и говорит:
— Женщина.
Хуан старательно складывает губы колечком:
— Жен-щи-на. Жен-щи-на.
Оливер передергивается.
— Холодно.
Этого Хуан не понимает.
— Мам, как по-испански “холодно”?
— Не помню. Кажется, фриа.
— Си, фрио, — радостно кивает Хуан, глядя на летнюю одежду иностранцев.
Он наклоняется к окошку водителя, кричит что-то на местном наречии.
Вскоре грузовичок останавливается у придорожной лавки. Хуан жестом зовет Оливера и Энни за собой, помогает задешево купить две теплые хлопчатобумажные рубашки в красно-белую полоску. Точно в такие же рубашки одеты все жители, включая самого Хуана. Кроме того, по его совету Энни покупает шерстяную накидку с изображением летучей мыши для Оливера и шерстяное одеяло с воротником из кроличьего меха для себя.
Когда, облачившись в новую одежду, Энни и Оливер возвращаются в кузов, все хлопают в ладоши.
Туйкучанцы не похожи на круглолицых обитателей долины, с которыми Энни и Оливер вчера ехали на автобусе. Жители гор высоки ростом, скуласты, у них резкие черты лица, походка гордая и мужественная. Когда они сидят, плечи у них расправлены, головы подняты.
Дорога поднимается на перевал, потом идет вниз, под уклон. Грузовичок ныряет в густое облако. Оливер и его новый друг стоят над кабиной и смотрят вперед; белесый ветер обдувает их лица. Целый час они стоят так, ничего не говорят и просто смотрят перед собой.
Когда туман поднимается, грузовик уже едет по узкой долине, утопающей в зелени. Тут и расположен городок Туй-Куч, зажатый между маисовыми и картофельными полями. Это не городок, а просто поселок. Дома с соломенными крышами, на холме — развалины каменной церкви. Над крышами вьются струйки дыма, с отвесного склона горы сбегают водопады.
— Мам? — поворачивается Оливер к Энни. — Мы приехали?
Энни смотрит по сторонам, выражение лица у нее каменное.
— Коносе… коносес… гринго… сельяма… Черепаха?
— Комо? — переспрашивает Хуан.
— То есть не Черепаха, а Уолтер Райзингер?.
— Комо? — по-прежнему не понимает Хуан.
— Уолтер Райзингер! — повышает голос Энни. Мальчик недоуменно качает головой. Тот же вопрос Энни задает остальным, но никому из них это имя неизвестно.
— Медико, — поясняет им Энни. Все опять пожимают плечами. Тогда Оливер достает свой словарик и ищет, как по-испански “черепаха”.
— Тортуга, — читает он.
— А, тортуга! — раздается сразу несколько голосов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97