Так оно и было — в течение двенадцати лет.Парочка Брит — Янк возникла в тот день, когда она явилась в Уэст-Чоп. Бриту нужна была женщина, которая готовила и стирала бы ему, когда он будет жить здесь, а также поддерживала чистоту в доме в его отсутствие. Он сказал, что кто-то из местных жителей назвал ему ее имя. И еще сообщил, что зовут его Гарольд. Гарольд Диксон.— О! — удивленно обронила она, выслушав его. — Я думала, у вас британский акцент.На нем был темно-синий блейзер с латунными пуговицами, светло-серые брюки и свободно повязанный поверх расстегнутого ворота белой сорочки шарф. Прислонившись к белым перилам просторной веранды с видом на море, он курил изогнутую тиковую трубку (в воздухе вился дымок с легким вишневым запахом) и немного походил на Кэри Гранта.Он засмеялся:— Извини, что разочаровал тебя.Она отбросила за спину длинные темные волосы.— Это вы извините, я ведь ничего не знаю. Я просто янки, живущая в Новой Англии note 9 Note9
Историческая область на северо-востоке США.

на острове.— Значит, Брит и Янк, — весело подхватил он. — Ну что ж, Янк, как по-твоему, ты справишься с этим хозяйством? Не устроишь тут революцию?Она улыбнулась, радуясь, что Гарольд Диксон вовсе не такой надутый, как многие богачи, которые снимают на лето домики, а потом делают вид, будто купили весь остров.— Я буду очень стараться, Брит, — пообещала она и двинулась в дом, чтобы поскорее приняться за работу, а красивый чужак уже поселился в ее девятнадцатилетнем сердце.Впрочем, в то первое лето они мало виделись. По утрам она меняла постельное белье и мыла полы в «Мейфилд-Хаусе», а кроме того, помогала Мейбл Адамс регистрировать приезжающих и уезжающих чудаков-постояльцев. После обеда вскакивала на велосипед и мчалась в Уэст-Чоп на вторую работу, поблагодарив Бога, что послал ей лишние деньги, которые ох как пригодятся ее родителям зимой, когда гостиница будет пустовать.Она начинала хлопотать по хозяйству, а Гарольд Диксон спускался на пляж. Пока она работала, ее овевал свежий морской бриз, проникавший сквозь большие окна в этот огромный дом, который был арендован на весь сезон.Однажды он удивил ее: явился на кухню, где вытряхнул песок из сандалий, и сказал:— Привет, Янк.Она выронила ложку, которой помешивала в кастрюле, и вовремя прикусила язык, чтобы не закричать. Ведь она только что все пропылесосила, и вообще песок в доме не вытряхивают.— Глянь-ка, Янк. — Гарольд Диксон раскрыл ладонь. — По-моему, я нашел сапфир.На холеной руке горожанина лежал синий камешек размером с никель note 10 Note10
Монета в пять центов.

.— Стекляшка, — сказала она. — На берегу нашли?Брит был явно разочарован.— Стекляшка?Она попыталась его утешить.— Ну, это не просто стекляшка. В Уэст-Чопе много таких осколков от старых бутылок. Волны обкатывают их годами, а потом выносят на берег. Как раз здесь проходит мощное течение. — Она пригляделась и вдруг удивленно воскликнула:— Очень милый камешек!На какой-то миг глаза Брита и Янк встретились. На миг.Она выключила газ и снова помешала в кастрюле.— Можно сделать чудесный брелок, — сказала она.Брит сунул стекло в карман идеально сидящих на нем брюк.— Ну хорошо, мне надо пойти поработать. Ты уже почти закончила?— Да, осталось только вынуть булочки из духовки.Брит кивнул и вышел.Она терялась в догадках, почему Гарольд Диксон проводит время в полном одиночестве. К нему никто не приезжал, даже дальние родственники, а ведь он арендовал на лето такой громадный дом.Она знала, что иногда по вечерам Брит прогуливается.А она вечерами сидела на веранде своего скромного домика в Вайнард-Хейвене и играла с сестренкой — малышкой Мелли. Они были одни, потому что мама прибиралась на кухне после ужина, папа дремал после целого дня тяжелого труда в саду, а Ричард еще не возвращался с работы в паромных доках, где он всеми силами старался заработать денег на колледж.— Добрый вечер, Янк, — говорил Брит, проходя мимо их дворика.Порой он останавливался, перебрасывался с ней несколькими словами, забавлялся минуту-другую с ребенком, но ни разу не выпил предложенного лимонаду или холодного чаю и не выражал желания познакомиться с мамой, папой или Ричардом. Только что он был здесь — и вот ушел, пожелав спокойной ночи ей и Мелли. Она же начинала фантазировать, что будет, если Брит увезет ее с собой, когда лето закончится.Разумеется, он не взял ее с собой.А на следующий год Брит вернулся. Вновь один. Она решила, что он, наверное, писатель, одинокий волк, который не терпит помех, препятствующих его работе. По-видимому, Брит пишет летом, а зимой посещает приемы, на которых серьезные господа толкуют о его книгах, а он рассказывает им, как в Вайнарде к нему приходит вдохновение.Однажды Брит сказал ей, когда она сидела у него на веранде и чистила бобы на ужин:— Янк, я тебе кое-что привез.Она подняла голову и откинула волосы с лица.Брит протянул ей небольшую белую коробочку.Она поставила на пол старый жестяной дуршлаг, скрестила босые ноги и вытерла руки о передник. И вдруг посмотрела ему в глаза — опять только на миг, но его взгляд притягивал ее. Потом она взяла коробочку и робко подняла крышку. Внутри лежал тот самый отшлифованный морем кусочек стекла, но в серебряной оправе и на тонкой серебряной цепочке. Она ахнула, поскольку не знала, что сказать, не знала, подарок это или Брит только предлагает ей полюбоваться.— Это тебе, — сказал Брит. — Я специально для тебя заказал.Она опять ахнула.А на следующий день Брит спросил ее, не играет ли она в теннис. Конечно же, Янк не брала в руки ракетку с тех пор, как они переехали на остров, — ведь летом играть некогда, а зимой невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86