Рядом на подоконнике мирно дремала Эрнестина. Заметив, что на Лайзе, несмотря на выходной день, роскошные брюки из дома моделей и шелковая блуза, тогда как сама она в бесформенной рубахе, скрывающей расползающуюся «молнию» и незастегнутую пуговицу на джинсах, Джинни велела себе не отвлекаться.— Ему нужны твои деньги, — без предисловий заявила Джинни.Лайза, присевшая напротив Джинни, выпрямилась.— Ты ничего не знаешь. Ты всегда презирала Брэда.— Ах вот как? Презирала? Значит, так он тебе это представил?И снова мысль: рассказал ли он Лайзе про события той ночи?— Он заботливый и добрый.Джинни подавила смешок:— Лайза, ты не знаешь его. В тебе играют гормоны, вот и все. А я знаю Брэда давно. Никакой он не заботливый и не добрый. Он бездельник и путается с женщинами, чтобы сосать из них деньги. А потом их вышвыривает.— Меня не вышвырнет.— Ты уверена? Может, изменишь мнение, если я перечислю тебе тех, кто говорил так же? Ну-ка… Во-первых, Бетти, у нее был ресторан. Он растоптал ее, как только она переписала собственность на него. — Джинни явилась к дочери с самыми добрыми намерениями, но сейчас ее руки дрожали от ярости. — Потом была Дениз. Следующая — Лори. Дальше…— Хватит!Джинни сразу замолчала и уставилась на кошку, мирно посапывающую во сне.— Это долго тянется? — спросила она, не глядя на дочь.Та не ответила.Джинни повернула голову.— Лайза, как долго? — Не очень долго.— Это началось уже после смерти Джейка? Если да, то других доказательств не нужно: он зарится на твои деньги.Лайза молчала.— Ты влюблена в него?Лайза встала, прошлась по комнате, остановилась у окна и почесала кошку за ухом.— Не понимаю, Джинни, почему ты так плохо думаешь про Брэда. Не знаю, влюблена ли я в него. Могу сказать одно: с ним мне так хорошо, как не было ни с одним мужчиной. Я чувствую себя желанной. С ним я удовлетворена. Он утешал меня, когда мы потеряли Джейка. И я утешала его.— О Боже! — вырвалось у Джинни.В маленькой чисто прибранной комнате, где не было ни пылинки на подушках, на стульях с бамбуковыми спинками, на чайном столике со стеклянным покрытием, воцарилось долгое молчание. Джинни подумала, что стоит, наверное, рассказать Лайзе про Брэда и… про себя. Но дочь непременно решит, что все произошло по ее вине, поскольку она, ненасытная самка, добивалась Брэда. Трудно смириться с тем, что родная дочь будет смотреть на тебя вот так.Поэтому Джинни сказала:— Лайза, ты выросла в теплице и не встречала таких, как Брэд.— Мне почти тридцать лет, и ни к кому меня так не тянуло.Джинни тут же представила свадьбу дочери и пасынка. Змеиная улыбка играет на губах Брэда, когда он издевательски почтительно обращается к Джинни. Вскоре рождается ребенок, потом, возможно, второй; они будут внуками того, кто уже никогда ничего не скажет. Проходит еще немного времени, и Брэд исчезает, растоптав гордость Лайзы и забрав ее деньги, заработанные тяжелым трудом, а может, еще и толику средств Джинни.Не исключено, что, рассказав Лайзе про ту ночь, она предотвратит это. А может, и нет.— Когда ты в первый раз приехала в Лос-Анджелес, — осторожно начала Джинни, — я старалась сделать все возможное, чтобы тебе было хорошо.— Ты очень много для меня сделала, Джинни. Я тебе более чем благодарна.— Так вот, если мнение Джейка для тебя что-нибудь значило, поверь, он не одобрил бы эту связь. Джейк хорошо знал своего сына, потому-то и вычеркнул его из завещания.— А не потому, что ты убедила его?Джинни вспыхнула:— Так говорит Брэд?— Он считает, что ты настроила Джейка против него. И против Джоди.— Против Брэда и Джоди Джейка настроили Брэд и Джоди. И никто кроме них.— Все его деньги отошли к тебе.Ясно, Брэд поработил Лайзу. А Джинни знала по опыту, что спорить с взбесившимися гормонами бессмысленно.— Это точно, — сказала она, вставая. — Все деньги Джейка теперь у меня. И передай своему лучшему другу, что они останутся у меня вплоть до моей смерти.Джинни направилась к двери. На сердце у нее было ужасно тяжело.— Джинни! — крикнула Лайза, бросаясь за ней. — Я не хочу, чтобы Брэд встал между нами. Неужели ты не можешь за меня порадоваться? Неужели не понимаешь, как много Брэд для меня значит?— Нет, — бросила Джинни и вышла из квартиры.Джинни не помнила, как добралась до дома. Глаза ее болели от готовых пролиться, но так и не пролитых слез. Одна утрата за другой: сначала Джейк, теперь Лайза. Два человека, которые значили для Джинни очень много, оставили ее. Все остальные не значили для нее ничего.На шоссе Джинни охватило такое одиночество, какого она не испытала даже в тот день, когда умерла мать. Тогда Джинни отчетливо сознавала, что жизнь пойдет своим чередом, если только заставить себя жить. Тогда она была молода и могла о чем-то мечтать. Сейчас все иначе.Войдя в прихожую, она услышала телефонный звонок. Лайза, мелькнуло у нее в голове. Лайза опомнилась, сообразила, что нельзя терять мать ради подонка Брэда.— Я подойду! — крикнула она Консуэлло, не зная, дома та или отлучилась.Джинни вбежала в большую комнату и схватила трубку. Это была не Лайза. Джесс.— Джинни, — услышала она мелодичный голос далекой подруги, — я давно пытаюсь до тебя дозвониться.Джинни хотела сразу положить трубку или повторить фразу, записанную на автоответчике, и даже изобразить звуковой сигнал, после которого следует оставлять сообщения, правда, Джесс может заподозрить неладное.Она тяжело вздохнула:— Привет, Джесс. Я выезжала по делам.— Рада за тебя, — отозвалась Джесс. — Хорошо, когда сеть чем заняться. Ты получила сообщение о встрече Филипа с доктором Ларриби?— Да, получила.— Филип начинает розыски, — сообщила Джесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86