– Всего лишь мэра, губернатора штата, двух бывших президентов и практически всех, чьи имена значатся в перечне четырехсот самых богатых людей мира. И это еще не все.
– Понятно. – Чарли сдвинул брови. – Полуавтоматический пистолет найдется?
– Только у охранника какого-нибудь магната.
– Сойдет. Я беру его.
Начальнику полиции это явно не понравилось. Он передал Чарли «уоки-токи».
– Смотрите, Ферраро, не разочаруйте меня.
– Постараюсь, сэр. И еще раз спа...
– Обойдусь без ваших благодарностей. И живее, сейчас появятся федералы, и тогда можете забыть обо всех своих наполеоновских планах.
– Иду, сэр.
Начальник полиции пошел добывать ему оружие.
– Знаете, Ферраро, я счет потерял всем законам, которые уже нарушил, так что с меня довольно. Теперь вы действуете на свой страх и риск. Единственное, что я могу для вас сделать, так это потянуть время. И то долго не обещаю.
– Ясно, сэр. – Чарли засунул пистолет за пояс, «уоки-токи» в карман и, махнув на прощание рукой, бросился вверх по лестнице.
Через две минуты, сбросив по дороге пиджак, галстук и рубашку, он встал на стул и принялся открывать крышку вентиляционного люка.
«Ну, парень, давай. Пора. Говорить легко, дело делать надо».
Он заглянул внутрь, прижал ладони к металлической поверхности и слегка пошевелил пальцами.
Труба под его тяжестью подалась, и раздался громкий скрежет.
«Надо быть предельно осторожным», – приказал себе Чарли, протискиваясь в трубу.
Слегка приподняв голову, он пристально вгляделся вперед и осторожно пополз. Примерно через каждые пятнадцать футов в трубу через спайки проникала тонкая полоска света, прорезая полную темноту.
«Вот каково быть в гробу, – подумал Чарли. – Если все кончится благополучно, перепишу завещание, пусть кремируют». Впрочем, он тут же передумал. Если в печи так же жарко, как здесь, лучше не стоит.
«А, черт, чего это я о смерти задумался? Там, внизу, живые, и им нужна моя помощь».
Действуя ладонями, локтями, коленями и извиваясь всем телом, Чарли пополз дальше.
Объявленные десять минут подходили к концу. Со своего места, откуда был виден весь зал, Кензи физически ощущала нарастающий страх. Роберт с Диной и Карл Хайнц с Зандрой сидели в первом ряду. Роберт держал жену за руку, Карл Хайнц что-то шептал жене на ухо.
И лишь «Инфанта» Веласкеса, казалось, презрительно поглядывала на простых смертных с их переживаниями. Интересно, сколько таких трагедий навидалась она на своем веку?
Но вряд ли ей пришлось быть свидетельницей чего-нибудь подобного нынешнему.
Десять минут истекли. Посовещавшись о чем-то со своими сообщниками, по-прежнему расхаживавшими между рядами, «мистер Джонс» вернулся на сцену.
С его появлением температура в зале, казалось, поднялась еще на несколько делений. Страх, охвативший аудиторию, сделался осязаемым, подобно мрачной туче он плыл над головами людей, съежившихся в роскошных креслах.
– Леди и джентльмены, – заговорил «мистер Джонс». – Тут у меня, – он вынул из кармана пачку бумаги и положил ее на кафедру, – стартовые цены, назначенные за каждого из вас. Должен признаться, выглядят они весьма впечатляюще.
Он обежал глазами ряды кресел с таким же равнодушием, с каким фермер осматривает своих хорошо откормленных кур.
– В прошлом деньги обеспечивали вам роскошь, но сегодня вы можете купить на них самое дорогое – собственную жизнь. Внимание! Сейчас я начну называть номера лотов, а вас прошу по одному выходить на сцену и занимать места рядом с картиной.
Он на мгновение опустил взгляд и тут же поднял худощавое, обветренное лицо.
– Лот номер один, – объявил «мистер Джонс». – Прошу сюда.
Аукцион начался.
Чарли продвигался с мучительной медлительностью. Но быстрее не получалось – он все время натыкался на какие-то преграды. Труба была слишком узкой, чтобы хотя бы подняться на колени, так что действовать приходилось по преимуществу локтями и ногами. Больше, чем на дюйм-другой, за один раз продвинуться никак не удавалось. К тому же жара буквально высасывала все силы. Он уже весь покрылся потом, руки и ноги онемели. Очень хотелось остановиться, да так и долежать до конца.
«Нельзя! – прикрикнул он на себя. – Нельзя. Люди на меня рассчитывают. Кензи ждет...»
Кензи!
По щекам его стекали струи пота, глаза слезились.
Чарли пополз дальше...
– Лот номер один. Это ваш последний шанс.
– Эй, попридержи-ка лошадей! – раздался скрипучий старческий голос.
Все разом повернулись на своих местах и вытянули шеи, пытаясь понять, откуда он исходит.
Где-то в середине зала, слева, медленно поднималась величественного вида дама лет восьмидесяти с пышными седыми волосами. На ней было старомодное длинное платье, расшитое стеклярусом, на шее – бриллиантовое колье.
Опираясь на палку, она медленно пробиралась по своему ряду и, добравшись до прохода, горделиво и бесстрашно направилась к сцене. Один из близнецов-колумбийцев подскочил к ней, чтобы помочь взобраться.
– Сама справлюсь, – отмахнулась она, угрожающе подняв палку. – Прочь отсюда!
Колумбиец отошел в сторону, и дама сделала три шага наверх. Встав рядом с картиной, она упрямо выставила вперед подбородок и сверкнула пронзительно-голубыми глазами.
– Милдред Дэвис? – осведомился «мистер Джонс».
– Для тебя я миссис Дэвис, – процедила она.
Он стиснул челюсти и полистал лежащие перед ним бумаги.
– Так, миссис Эдгар Дэвис. Восемьдесят два года. Вдова. Живет в Вашингтоне, штат Коннектикут. Состояние оценивается в восемьсот пятьдесят миллионов долларов.
– Читаешь «Форбс», стало быть? – презрительно ухмыльнулась миссис Дэвис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175