Помянув его лишний раз недобрым словом, она дотащилась до работы и выпила внизу жидкого кофе из бесплатного автомата.
К счастью, Арнольд Ли, добрая душа, буквально заставил ее одолжить у него сорок долларов до зарплаты. Кензи рассыпалась было в благодарностях, но он и слушать не захотел.
– Самое малое, на что я способен, – заговорил Ли на ломаном английском. – Надо же хоть как-то задобрить нового босса.
– Никакой я не босс, – насупилась Кензи и быстро поведала ему историю с назначением Бэмби Паркер.
К ее удивлению, Арнольд воспринял новость совершенно спокойно.
– Посмотри на это дело с другой стороны, – сказал он, перестав дурачиться. – Так по крайней мере ты соскочила с крючка.
– С крючка? О чем ты?
– Скоро сама увидишь. – Арнольд расплылся в улыбке. – Она и полугода на этом месте не продержится, полетит вверх тормашками. Так что ты в любом случае ничего не проигрываешь. Более того, у тебя даже появляется преимущество – не придется ее шпынять. И волки сыты, и овцы целы.
«Может, Арнольд и прав, – подумала Кензи, добравшись наконец до приличного кофе с булочкой. – Но с другой стороны...»
В общем, там видно будет.
Бэмби Паркер вплыла в «Бергли» в половине одиннадцатого. Первым делом она направилась в туалет. Заставив всех замолчать, она объявила о своем новом назначении.
Присутствующие радостно загалдели.
Двадцать минут спустя она лениво открыла дверь в кабинет Споттса.
А ровно в одиннадцать появился адвокат Захария Бавоза, представляющий интересы анонимного клиента. Его сопровождали двое охранников. У одного из них в руках был небольшой, величиной с кейс, ящик с Гольбейном.
Бэмби всмотрелась в картину. На ней была изображена девочка с букетом цветов и спаниелем на поводке. Судя по виду – подлинник, да и квитанция о покупке, совершенной в 1946 году, не вызывает сомнений.
Чего же еще?
Хотя, с другой стороны...
Нет, Кензи или Арнольд ей не нужны. Да они днями или даже неделями будут принюхиваться, выискивая разные дефекты и перепроверяя подлинность. Кому это нужно? К тому же начальник теперь – она. И решение за ней.
Бэмби отбросила последние сомнения.
– Ну что ж, мы будем рады принять эту вещь на продажу. – Одарив адвоката самой радужной из своих улыбок, Бэмби потянулась к телефону.
Через несколько минут появилась одна из служащих и повела Бавозу и обоих охранников вниз, где после обычных формальностей картина была помещена в стальной сейф.
В это утро Чарли Ферраро дважды звонил Кензи.
И дважды она вешала трубку.
Не унывая, он решил выждать несколько дней и позвонить снова. Он был уверен, что со временем все утрясется.
В полдень они встретились с Ханнесом Хакертом за обедом. Поедая с одинаковым аппетитом жаркое на ребрышках, они поговорили о том, как переправляются через границы краденые ценности, о все новых хитростях, к которым прибегают контрабандисты. Между делом Чарли упомянул, что Кензи работает в «Бергли».
После обеда Ханнес ей позвонил.
В ответ – молчание и брошенная на рычаг трубка.
Карл Хайнц приземлился в мюнхенском аэропорту и тут же отправился на такси на отдаленную площадку, где его поджидал вертолет. Таможню и паспортный контроль ему проходить не пришлось.
Двадцать минут спустя вертолет сел рядом с частной больницей в живописном месте у подножия Баварских Альп.
Директор лично проводил Карла Хайнца в отделение интенсивной терапии. Здесь он и обнаружил сестру, несущую вахту у кровати пребывающего в коме отца.
– Ну, как он? – Карл Хайнц нагнулся и поцеловал Софью в щеку.
Но поцелуй пришелся в воздух: Софья мгновенно вскочила на ноги, поспешно хватая разбросанные по палате вещи. Посмотреть тут было на что: леопард (шляпа и пальто), черный крокодил (невероятных размеров сумка и туфли), слоновая кость (ожерелье, серьги, браслет).
– Наконец-то! – выпалила она. – Я тут сижу двенадцать часов кряду. Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за избавление? – язвительно добавила Софья.
Громко цокая каблуками, она направилась к двери, открыла ее рывком и только тут обернулась.
– Добро пожаловать домой, – угрюмо сказала она.
Карл Хайнц бессильно рухнул на стул. Даже две минуты наедине с сестрой были для него непосильными. Неудивительно, что ее муж выбрал удобный момент, да и был таков. Можно представить, каково жить с такой женщиной.
Карл Хайнц перевел взгляд на больного.
Кто...
На какой-то момент ему показалось, что он не туда попал. Он заморгал и повнимательнее вгляделся в тощее тельце незнакомца, к которому тянулись трубки для искусственного дыхания.
«Одно из двух, – лихорадочно думал он, – либо я действительно не в той палате, либо произошла какая-то чудовищная ошибка...»
Ибо этот прозрачный, лишенный всяких половых признаков старичок не может быть его отцом. Невозможно себе представить такое превращение некогда цветущего мужчины, давшего ему жизнь. Нет-нет, это невозможно. Надо позвать врача, сказать, что произошло недоразумение...
Да только никакого недоразумения не было. Это все-таки был он. Его отец. Старый князь.
Быть может, всего лишь его призрак, и тем не менее...
Прижав руки к груди, Карл Хайнц закрыл глаза. До чего же несправедлива жизнь, молча повторял он.
Часы ползли один за другим. Время от времени бесшумно заходили врачи и сиделки, проверяли показания приборов, переворачивали больного, чтобы не было пролежней, тихо о чем-то переговаривались, сверяясь с записями. Вчерашний блестящий прием в «Метрополитене» казался отстоящим на миллионы световых лет, и только одна мысль стучала в голову: «Вот если бы Зандра оказалась здесь, рядом со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175