– Кензи сделала широкий жест, как бы охватывая все скопление автомобилей.
– Понимаешь правильно, – улыбнулся Ханнес, – так что остается только радоваться, что дождь тебе по душе. Попробуем поймать такси.
Он взял ее за руку, и они протиснулись в узкую щель между «кадиллаком» и еще какой-то машиной, тоже внушительных размеров. Динин шофер словно еще больше усох, чтобы освободить им проход, но, заметив в руке Ханнеса бумажник, поспешно отшвырнул сигарету.
– Эй! – окликнул он.
Кензи с Ханнесом обернулись.
Шофер шагнул к ним и накрыл своим гигантским зонтом. Сразу стало тише – рев дождя превратился в ровный, приглушенный шум.
– Если я правильно понимаю, ребята, вы ищете такси?
Ханнес согласно кивнул.
Шофер поковырял во рту зубочисткой и неопределенно махнул в сторону Пятой авеню.
– Обычно там столько такси, что стоит только поднять руку, и на тебя словно стая голодных акул бросается. Но это при хорошей погоде. А сейчас на Пятой все такси либо заняты, либо работу закончили и возвращаются в гараж. А чего вы хотите в такую непогодь? Так что, боюсь, трудненько вам будет отыскать хоть какую-нибудь тачку.
– Пожалуй, он прав, – негромко проговорила Кензи, имеющая немалый опыт по этой части.
Шофер снова сунул в рот зубочистку.
– А вам куда, ребята?
– Угол Первой и Тридцать седьмой, – сказал Ханнес.
– Тогда сделаем так, – удовлетворенно кивнул шофер. – Моего хозяина еще некоторое время не будет. Гоните пятнадцать долларов, и я доставлю вас до дома в лучшем виде.
Ханнес немедленно раскрыл бумажник и протянул шоферу двадцатидолларовую купюру.
– Сдачи не надо.
– Отлично, мистер! Большое спасибо! – Он ловко перехватил банкноту и открыл заднюю дверь: – Залезайте, ребята. Чувствуйте себя как дома.
Кензи вошла первой и сразу утонула в мягком кожаном сиденье. Ханнес устроился рядом.
– Неплохо, а? – Кензи оглядела салон.
Здесь было все как на яхте. Кожа, деревянные панели с золотистыми прожилками, приглушенный свет и далее все в двух экземплярах – два телевизора, два видеомагнитофона, мобильники, факсы.
Кензи вытянула ноги.
– Нет, каково? Места здесь столько, что хоть гимнастикой занимайся! – Блаженно вздохнув, она закинула руки за голову. – Да, хорошо быть богатым и знаменитым, – пробормотала она. – Я бы тоже не отказалась...
Бесшумно опустилось стекло, отделяющее шофера от пассажиров.
– Там, между телевизорами, есть встроенный бар, – сказал шофер, умело выводя машину на проезжую часть. – Не стесняйтесь, выбирайте по своему вкусу. Все за счет заведения.
Стекло поднялось.
– Выпьешь чего-нибудь? – Ханнес вопросительно посмотрел на Кензи.
Она заколебалась, потом решительно помотала головой.
– Пожалуй, не стоит, свою норму я на сегодня и так перевыполнила.
Ханнес решил заглянуть в бар. Как и следовало ожидать, на верхней полке оказались хрустальные бокалы и графины с разнообразными соками. Чуть ниже – мини-морозильник с крепкими напитками и льдом.
Ханнес налил себе виски.
– А, будь что будет! – хлопнула в ладоши Кензи, решив, видимо, что от воздержания нет большого толка. – Налей мне, пожалуй, водки с тоником. Но только немного. Один лишний глоток – и у тебя все плывет перед глазами. А уж чего мне меньше всего бы хотелось, – с лукавой улыбкой добавила она, – так это до утра обнимать унитаз.
– Это уж точно, – рассмеялся он. – Предпочитаю, чтобы ты обнимала меня, так что давай не будем увлекаться.
Ханнес набил бокал льдом, бросил дольку лимона, плеснул самую малость водки, сдобрив ее солидной порцией швепса, и ловко встряхнул содержимое.
– Прошу. – Он протянул ей бокал с таким торжественным видом, словно то была чаша Святого Грааля.
Кензи не менее торжественно приняла бокал и, обхватив руками, сделала крохотный глоток.
– Нектар! – с блаженным вздохом сказала она. – Настоящее совершенство!
Лимузин медленно продвигался по залитой огнями Пятой авеню, а Кензи с Ханнесом под звуки одной из ранних мелодий Барбры Стрейзанд разговаривали на языке поцелуев и ласк, который куда красноречивее любого другого.
Их уход не остался незамеченным.
Сжимая руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев, Чарли Ферраро сидел в своем полицейском автомобиле без номеров и с дворниками, с трудом справлявшимися с потоками воды. Ощущение у него было поганое – словно его предали. Так чувствует себя ребенок, который, несмотря на наказ никогда не подслушивать разговоры взрослых, не удержался от любопытства.
Вот так бывает, когда шпионишь за людьми.
Правда, он вовсе не собирался шпионить за Кензи. Единственная причина, по которой он притащился сюда и более получаса маялся в маленькой душной машине, – это желание добросить ее до дома и сказать, что не сердится за то, что она так невежливо вытурила его из своей спальни.
Чарли печально усмехнулся.
И какая же награда досталась доброму самаритянину? Он стал свидетелем ее спринтерского пробега по лестнице в сопровождении... кем там ей приходится этот малый? А потом эти фокусы под дождем – ведут себя, как любовники в каком-нибудь паршивом бродвейском мюзикле! И наконец – погружение в роскошный лимузин!
Чарли распирало от ярости.
– Проклятие! – Он грохнул кулаком по рулю и запоздало пожалел, что не остался дома. Нужны ему эти переживания!
Но все дело в том, что дома-то он как раз и не остался и, как дурак, приперся сюда!
Чарли наклонился к запотевшему стеклу и протер его изнутри рукавом рубашки. Словно завороженный, он смотрел сквозь струи дождя, как грузный лимузин, отчаянно сигналя, выбирается со стоянки. Мелькнули габаритные огни, и машина, развернувшись и медленно набирая скорость, величественно двинулась вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175