Долго накладываю макияж, чтобы выглядеть совершенно ненакрашенной, прибираюсь в квартире, потом брожу по кухне. Думаю, не приготовить ли что-нибудь… Нет, не приготовить. Потому что наверняка блюдо не удастся, а неудач с меня на сегодня хватит. Я другая — обновленная, независимая. И Джеку пора об этом узнать.Крашу на ногах ногти, смотрю телевизор и жду его прихода. К тому времени, когда он звонит в дверь, я уже успела задремать. Вытаскиваю куски ваты, зажатые между пальцами, и спешно нажимаю кнопку домофона. Слышу, как он поднимается по лестнице, и меня охватывает волнение.— Привет, — говорю я, выглядывая из двери, как только он появляется в поле зрения.Он целует меня и улыбается, кинув взгляд на мои трусы:— И больше ты ничего не наденешь?— Надену, конечно, — запинаюсь я. — Я как раз… — и показываю на спальню.— Тогда не буду тебя задерживать.Он меня разоблачил. Исчезаю за дверью, стремясь спрятать свои покрасневшие щеки.— Может, сходим куда-нибудь? — говорит он, входя в гостиную. Берет пульт от телевизора и переключает каналы.— Я не против.Рывком открываю дверь шкафа и роюсь в поисках джинсов; слышу, что сначала Джек включает какую-то телеигру, потом новости, останавливается на футболе. Мне кажется, что он собирается смотреть, но Джек отрывается от телевизора, идет в спальню и садится на кровать.— Не хочешь надеть вчерашнее платье? — спрашивает он. — Тебе оно очень идет.— Конечно!Срываю платье с плечиков, поворачиваюсь к нему спиной и стаскиваю майку. Вдруг понимаю, что он стоит позади меня. Чувствую его губы. Он поднимается поцелуями вверх, и я слышу его дыхание у самого уха. Потом он обхватывает мой новый 32D.— Хотя… — шепчет он. * * * Уже темно. Иду на кухню, достаю из холодильника бутылку вина и ищу спички. Спотыкаясь в темноте, пытаюсь зажечь свечи.— А почему ты свет не включаешь? — спрашивает Джек, глядя на меня и открывая вино.— Потому что терпеть не могу эту комнату. Тут нужен ремонт, но у меня пока руки не доходят.— И что ты с ней хочешь сделать?— Не знаю, надо что-то поменять. Теперь, когда у меня появилось свободное время, обязательно придумаю что-нибудь.Мы лежим на одеяле, наши голые руки и ноги сплелись в темноте.— Откуда у тебя вдруг появилось столько свободного времени? — спрашивает он.Я рассказываю Джеку все, что со мной сегодня произошло, и он так смеется, что проливает вино мне на живот. Наклоняется, слизывает вино, потом, упершись подбородком в мой живот, смотрит на меня.— Меня однажды тоже уволили, — говорит он, — если тебе от этого станет легче.Не могу себе представить, чтобы Джека вышвырнули с работы, — он слишком крут. Оказывается, работая в галерее, он поменял замок после взлома. Ну а потом заявился его босс, взбесился, что не смог попасть в свое собственное заведение, и указал Джеку на дверь.— И что ты сделал?— Ушел. И это лучшее, что со мной случилось, правда, — говорит он, опираясь на локти и снова облизывая мне живот. — Я многое после этого понял. Понял, что хочу быть художником и должен приложить все силы, чтобы это произошло.Я глотнула вина.— Знаешь, меня это заводит.— Что? — спрашивает он.— То, что ты добился успеха в живописи. Отчасти поэтому ты мне и нравишься.Джек издает недовольный стон и утыкается мне в шею лицом. Обожаю, когда он такой робкий. Не могу устоять и обнимаю его.— Но мне-то что делать? — спрашиваю я.— Само собой решится, — отвечает он, — я точно знаю. А если ничего не подвернется, то ты упакуешь чемоданы и я возьму тебя в кругосветное плавание.— Хм, тогда я, пожалуй, не стану рассылать резюме, — смеюсь я. * * * Как ни соблазнительно звучали слова Джека, я все-таки напечатала резюме. Всю следующую неделю я выясняла названия и адреса компаний, в которых успела поработать, и оттачивала дальнейший план действий. Удивительно, но Джек с удовольствием вызвался мне помочь и даже отформатировал мое резюме на своем навороченном компьютере, которым временно пользовался Мэтт. Сначала мне было неловко выдавать ему все детали своей жизни, но он так зажегся идеей моего трудоустройства, что я быстро избавилась от этого страха.— Тебе бы семинары по позитивному мышлению вести, — пошутила я, когда он позвонил в третий раз за вечер, хотя мы договорились, что сегодня проведем время порознь. — Или, на худой конец, основать свою собственную религию. Ты очень хорошо умеешь убеждать.— Смейся, смейся. Вот как начнешь зарабатывать кучу денег, тогда увидишь.— Джекизм, — размышляю я вслух. — А что, тебе подходит.— Ладно, умница. И какова первая заповедь джекизма?— Просвети меня, великий учитель.— Все мои последователи должны со мной спать.— Я должна была догадаться, — рассмеялась я.— Хм, но пока ты моя единственная послушница. Поэтому жду тебя здесь через полчаса.— Обойдешься, я сегодня атеистка.— Да ладно. Ты же и сама хочешь.Это правда, хочу, потому что, по правде говоря, я люблю каждую ночь проводить с Джеком. И если я когда-либо сомневалась в его способности поддерживать близкие отношения, я ошибалась. Уже через неделю после нашего решения он так прочно вошел в мою жизнь, что я не могла вспомнить, как жила до его появления. А теперь не могу вспомнить, когда я успевала работать. * * * Я так довольна своей новой жизнью, что звонок Элейн утром во вторник повергает меня в шок. Она для меня уже в прошлом.— Даю тебе вторую попытку, — объявляет она, — но только потому, что я в отчаянии.А я в прострации. На прошлой неделе я распрощалась с временной работой на веки вечные и не могу даже думать о возвращении в ад. Джек переворачивается на другой бок и закрывает голову подушкой.— Извини, Элейн, но у меня сейчас нет времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90