Надо было сказать ему, что мне совершенно не интересны его амурные похождения и просто смешны его недолгие победы. Надо было ответить ему, что теперь он не кажется мне забавным оболтусом, как когда-то; что он больше похож на незрелого юнца, который до смерти боится серьезных отношений. И еще надо было сказать, что с людьми следует обращаться более уважительно и избавиться наконец от манер испорченного ребенка. И что заставлять меня ждать — грубо и бестактно. Да и вообще, зачем я согласилась на эту встречу?Как бы то ни было, я должна объяснить Джеку, как мне жаль, что я его не послушала. Но в самолете, набитом курортниками, это невозможно, придется ждать до приезда в отель.Смотрю на своего взъерошенного и несговорчивого спутника. Он тихо посапывает, и на какое-то мгновение я чувствую огромное облегчение. Перспектива очередного признания меня совсем не радует, я даже подумываю, не кинуться ли мне к пилоту, чтобы попросить его развернуться и лететь обратно. Тогда я бы могла сбежать и уйти в монастырь.Я ведь лишь хочу, чтобы все было просто и понятно.Моя жизнь была так легка, когда я влачила существование в одинокой пустыне Гоби. Не было ссор, истерик и недопонимания. Да, иногда мне было нестерпимо скучно, но я знала, где я и что я. Вот я, и вот я; и мы со мной друг друга прекрасно понимали. А теперь я все время путаюсь в чувствах и постоянно оправдываюсь.Взять, к примеру, Хел. Когда она узнала, что я была на барбекю у Хлои, то перестала со мной разговаривать. Всю прошлую неделю я оставляла ей сообщения на автоответчике. Даже послала ей открытку, но она и слышать обо мне не хотела. Я знала, что придется явиться к ней с повинной. Я слишком суеверна, чтобы вот так уехать из страны, не объяснившись с ней. Поэтому вчера, распрощавшись с Тристаном, я отправилась к Хел.Когда я стояла у порога, бормоча «прости меня» тридцать раз без передышки, она и бровью не повела.— Тебе не кажется, что я заслуживаю большей откровенности? — спросила она, хватая бутылку вина, которую я протянула как символ мира. Я остановилась на середине слова. Хел в ярости страшна. — Что я, по-твоему, должна сейчас чувствовать? — продолжила она, когда я робко последовала за ней по коридору.— Огромное желание вырвать сердце мне и придушить Джека? — отважилась спросить я.Но Хел было не до смеха.— Что-то вроде того, — сказала она, схватила пульт и остановила кассету с «Друзьями», так и не предложив мне присесть. Я поняла, что настроена она предельно серьезно. — Для тебя слово «уважение» что-нибудь значит?Еще как значит. Уважение Хел для меня значит все. Ругаться с ней стоя мне не хотелось, поэтому я плюхнулась в кресло и во всем призналась. Рассказала, как я страдала, когда наврала ей о своей мнимой болезни, и как я все испортила на вечеринке у Хлои, и как ужасно я себя чувствую с того самого дня.Хел слушала, пока мне самой не надоело унижаться. Потом сложила руки на груди и покачала головой.— Когда я сказала «уважение», я имела в виду самоуважение, дурочка, — окончательно смутив меня своим сочувственным тоном, произнесла она. — Мне все равно, что ты делаешь, если это то, чего ты хочешь. Ты не должна делать что-то в угоду мне или кому бы то ни было. Ты всегда знала, чего хочешь, и мне это качество в тебе нравилось больше всего. Не стоит жертвовать им только потому, что ты влюбилась.— Откуда ты знаешь, что я влюбилась? — спросила я в изумлении. Она ведь даже ни разу не видела Джека.— Правду не скроешь, — ответила она. Потом Хел пришлось меня простить, потому что я расплакалась. Похоже, я научилась хорошо рыдать. Раньше не умела. Хм, надо теперь научиться разумно использовать новый талант. Может, мне стоит пойти на прослушивание в какую-нибудь романтическую комедию? Ну, такую, где главная героиня должна всхлипывать и хныкать в каждой сцене. Да я бы там деньги лопатой гребла! Не знаю уж, почему я расплакалась. Мне вдруг стало так легко оттого, что Хел поняла мои чувства. Поняла, что я ВЛЮБИЛАСЬ и это оправдывает мои поступки.— Перестань, — досадливо приказала Хел.— Прости, — шмыгнула я.— И кончай извиняться. Все нормально. — Она поцеловала меня в щеку и сунула мне стакан с вином.Я поняла, что все встало на свои места. Особенно когда Хел сказала:— Ревушка-коровушка.— Боже, как я по тебе скучала, — рассмеялась я, забираясь на диван и устраиваясь рядом с ней.Мы чокнулись.— Ну давай, рассказывай, каких приключений ты на свою задницу нашла. И поподробней.Мы пили вино, и я рассказывала. Про свою работу, про Джека и про Тристана, про вечеринку и про отпуск. Нам так много нужно было обсудить, что опомнились мы только в два ночи.— Уже поздно, ты бы позвонила своему Ромео, — зевнула Хел. — Скажи, что останешься здесь на ночь.— Я не могу остаться. Еще вещи не собраны. Она погрозила мне пальцем и слизнула остатки вина с губ.— Ты вечно берешь целую прорву. А нужны-то всего двое трусов — одни на себе, другие стираешь, — купальник и пара платьев. Поверь мне.Я наклонилась, взяла телефон и, набирая номер Джека, чувствовала себя ужасно виноватой. Надо было ему раньше позвонить.Хел потянулась, как сонная кошка.— Можешь утром взять такси. Что, не отвечает?— Занято. — Я положила трубку на место.— Да не волнуйся, у тебя с ним впереди целая неделя, — сказала она. * * * Оп-ля!Мои попутчики дружно аплодируют, когда наш самолет приземляется в Греции, с опозданием на целый час. Я не разделяю их восторга. Я совсем не в радостном расположении духа. Ноги отекли, глаза опухли, и я потеряла столько жидкости, что почти превратилась в чернослив.Джек как раз наоборот: выглядит свежо и с легкостью выпрыгивает под палящее солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90