Насколько я помню, ничего слишком странного или неприятного вчера не произошло: никаких наручников, истерик или признаний в вечной любви. Мы познакомились в клубе, танцевали, флиртовали, а под утро приехали сюда на такси.Секс удался. По полной программе — со вздохами и стонами. Двигались мы вполне ритмично, особенно если учесть, что вместе делали это впервые. Молча. Иногда мне даже нравится такой секс. Никакого взаимодействия — ни словами, ни мыслями. Все просто, как голая правда. Мы оба понимали, что это всего лишь физическое влечение. А потом мы сидели рядом, пытаясь отдышаться, и пили сырую воду из больших стаканов. Она по-прежнему была Идеальной Женщиной. И не сделала ни одного неверного шага, то есть она НЕ:а) сжимала мою руку;б) смотрела на меня влюбленными глазами;в) спрашивала меня, как же мне не одиноко жить одному, без девушки;г) пыталась подчеркнуть интимность отношений, затягиваясь от моей сигареты, как будто это наш общий косяк;д) предлагала встретиться снова.Наоборот, она:а) держала руки при себе;б) смотрела в потолок;в) сказала мне, что самое лучшее в случайных связях — разнообразие, и все парни ведут себя по-разному;г) сама прикурила себе сигарету;д) рассказала, что уезжает путешествовать в Австралию на три месяца.Потом мы затушили свои сигареты, я выключил свет, и мы уснули.Пока все шло хорошо. Нормальная связь на одну ночь. Несколько минут назад, проснувшись, я прекрасно себя чувствовал. Лучше сказать, я был горд собой. Мои «холостяцкие страхи» улетучились. Я еще не разучился «клеить» и способен затащить девчонку в постель. Значит, не утратил навыков.С другой стороны, ничего хорошего в этой ситуации нет. Сегодня пятница, и — я снова смотрю на будильник и вижу, что двух минут как не бывало, — у меня есть дела. Эх, поваляться бы рядом еще немного и даже взять ее за руку, изображая некое подобие интимности… Но уже пора вставать — труба зовет.Осторожно, чтобы не разбудить ее, я сажусь на кровати, снимаю с себя ее тяжелую руку и опускаю на простыню. Так, вот ее одежда — лежит кучкой рядом с кроватью. Выждав для верности еще пару секунд, я выскальзываю из-под одеяла и прощупываю ее одежду. Бумажник в кармане жакета. Надеваю шорты, тихо выхожу из спальни и иду в кухню.Мэтт уже тут — одет, обут, влажные после душа волосы причесаны, — склонился над тарелкой сухих завтраков и чашкой кофе. Он открывает рот, чтобы заговорить, но я прижимаю палец к губам. Сажусь за стол напротив него и отпиваю из его кружки большой глоток кофе.— Так она что, еще там? — шепотом спрашивает он.— Aгa.— Эта… как ее там… Соседка Хлои?Хлоя — девушка, с которой мы вместе ходили в школу, но никогда вместе не «ходили». А поэтому из потенциальной подружки она превратилась в настоящего друга.— Да, именно эта Как-ее-там.Он кивает, приняв информацию к размышлению, а потом спрашивает:— Хороша?— Потянет.— Шумная, — ухмыляется он.— И не говори, — улыбаюсь я в ответ. — Кстати, с днем рожденья. — Я салютую его кружкой с кофе.— О, не забыл? Спасибо, друг.— Даже подарок приготовил.— Какой?— Вечером увидишь.— То есть ты его еще не купил.— То есть, может, подождешь до вечера? — Я отдаю ему кружку. — И кто сегодня придет?Он зажигает сигарету, затягивается.— Как обычно плюс еще кое-кто.— Кое-кто хорошенький и не замужем?— Возможно.— А подробнее?— Может, и ты подождешь до вечера?— Значит, психи и шлюхи.Но из Мэтта и слова не вытянешь, если он не захочет.— Как будто ты из-за них передумаешь и не придешь… Может быть, они самые. А может, ни те ни другие. Что, амнезия? — спрашивает он, указывая на бумажник у меня в руках.Я открываю бумажник и просматриваю документы.— Нет, уже прошла.— Ну и?..— Что «ну и»?— Ну и как эту Как-ее-там зовут?— Кэтрин Брэдшоу, — читаю я. — Родилась в Оксфорде шестнадцатого октября 1969 года.Я вытаскиваю проездной на метро и внимательно изучаю фотографию. Потом показываю фото Мэтту:— Сколько дашь по десятибалльной системе?— Семь. — Он всматривается в фотографию и меняет оценку: — Нет, шесть, она вчера лучше выглядела.— Да, вечером они всегда симпатичнее, но…— Фотографии не врут, — заканчивает он мою мысль.— Точно.— Если я не ошибаюсь, кажется, сегодня к тебе должна зайти Мечта Мазохиста?Мечта Мазохиста — прозвище, которое Мэтт дал Салли Маккаллен. Он считает, что при ее появлении я теряю волю.— Да, в десять. Он смотрит на часы, присвистывает:— А время летит.Я иду к термостату, ставлю его на максимум.— План А, — говорю я и, подойдя к холодильнику, наливаю себе стакан воды из запотевшей бутылки. — Пора выпаривать ее отсюда.— А если не получится?— Всегда получается. — Я залпом выпиваю воду и обтираю губы.Но все в жизни однажды случается в первый раз.На часах 8.46. Отопление уже больше часа работает на полную мощность. Единственный вывод, который я могу сделать: документы Кэтрин Брэдшоу поддельные. Она родилась не в Оксфорде, а в Бомбее. Летом. В сезон засухи. В полдень. Рядом с раскаленной печью. Мой трюк с холодной водой не удался. Под палящими лучами солнца, при закрытых окнах и закипающей воде в батареях комната стала больше напоминать сауну. По лбу стекают ручьи пота. Подушка под головой превратилась в водяную грелку, а пуховое одеяло — в большую электрическую грелку. Кэтрин тем временем дышала холодной невозмутимостью. И бровью не повела. Ни разу не попросила открыть окно или принести стакан холодной воды. Никаких признаков дискомфорта — спокойное и ровное дыхание крепко спящего человека. Снежная королева, да и только.Ладно, тогда — план Б.— Кэтрин, — говорю я, присаживаясь на постель. — Кэт? Кэти? — зову уже громче, пытаясь отгадать, на какое имя она отзовется, и трясу ее за плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90