- Ступай к тому матросу, он тебе сердце отдаст. Товарищ Топошин, от-
дайте бабке сердце...
- Сердце?.. Коровье, что ль?.. Али мое, бабка, надо?.. Лакома...
Мальчишка на заборе отчаянно закричал в темь:
- Иди-и... си-ичас будут...
Длинноногий мужик, кашляя и отплевываясь, проскакал через дым и оста-
новился подле Запуса:
- В деревне, товарищ комиссар, убийство. Просфирня двух дизентеров
убила, дочь, грит, хотели изнасильничать. Деревенски сбежались, кабы не
усамосудили.
Подымаясь на стременах, дозорный крикнул на весь двор:
- Лошадь!..
Мальчишка пронзительно затянул:
- Лоша-адь Василю Антонычу, иеей!..
Царапнув стременем деревянную кобуру маузера, Запус подбородком утк-
нулся в пахнущую дымом гриву. Топошин взглянул на него, крякнул и вдруг
с силою ударил обухом меж рог. Корова рухнула. Топошин отбросил топор и,
вспрыгивая в седло, крикнул:
- Свяжи, а я... Сичас!..
Дальше Запус помнил: дрожащий деревянный мосток через речку; как кры-
лом махнувший - рыхлый запах вод; сухие, наполненные гнетущим дневным
жаром, ветви тополей. Три мужика с фонарем, подштанники у них спадывали,
фонарь качался и нельзя было уловить который.
- Куда?.. Ступай на хфехрму!.. Мы сами...
Рукоятка маузера теплая, но вжимается в кожу, как заноза. Мужики по-
няли, фонарь упал, и мужик, должно-быть не раненый, весело:
- Уби-ил, куурва-а!
Топошин подхватил фонарь и весь огромный, пахнущий соломенным дымом,
прыгал на лошади. Мужики, мягко топоча, бежали по улице, следом.
У крыльца просфирни горела поленница дров. Просфирня черпала воду из
колодца и все никак не могла донести до поленницы. Два покрытые мешками
лежали рядом, высоко задрав колени.
Хватаясь за потник Топошина, высокая грудастая женщина, бежала, слег-
ка хромая:
- Товарищ комиссар! Товарищ комиссар!
Увидав Фиозу Семеновну, Запус подскакал к крыльцу и, хватая Иру в
седло, крикнул Топошину:
- В ферму!.. в ферму!.. Судить!..
И, колотя маузером в гриву, повернул. Мужики, дыша перегаром самого-
на, переплетая скользкие руки, давили лошадей. Топошин поднял ступню и,
брызгая слюной, погнал коня:
- А, а, ну-у!..
Улица, мокрая, бородатая, расступилась, где-то у ног, уухнула:
- Су-удить...
И рысью, тяжело давя сонную землю, пошла за конями.
А когда матросы с женщинами вскочили в ограду, цепь красногвардейцев
рассыпалась у забора. За ворота выехал Топошин и сказал:
- Чрез-штаб Усовета в экстренном заседаньи постановил, товарищи, ког-
да прибудут депутаты от волисполкома, тогда судить. Значит, завтра. Си-
час спать надо, каки дела-то... А мы ни ужнали...
Мужики, напирая к воротам, размахивая кольями, загудели. Кто-то швыр-
нул куском глины в Топошина. Старуха, просившая корову, утираясь плат-
ком, выкрикнула:
- Девку жалко?.. Богоотступники-и!..
Тогда, словно расколов колья, с шипом метнулась толпа. Топошин осадил
лошадь:
- Товарищи-и!..
- Волк тебе товарищ, сволочь!..
- За девку людей бить?..
- Дава-ай сюды просфирню... мы ей кишки-то повыжмем. Давай!..
- Каки там исполкомы, давай баб! Гони!..
Красногвардейцы, вороша локтями солому, выстрелили вверх. Мужики
отошли. Немного спустя на лугу загорелся стог. Мужики ходили кучками.
Выли бабы.
Через луг, махая маузером, проскакал без шапки Запус. За ним восемь
матросов с карабинами. Мужики кинулись в деревню.
Запус вызвал председателя исполкома лазарета. Застегивая гимнастерку,
выбежал молоденький солдатик с перевязанной головой.
- У нас скоро дежурство будет, - сказал он весело. - Сейчас только
спим... пристали...
Запус наклонился и, оглядываясь, сказал ему в лицо несколько слов.
Мушка маузера слегка касалась щеки солдатика. Тот быстро закрестился и
начал расстегивать гимнастерку:
- Счас?.. Ночью спят ведь, товарищ комиссар.
Маузер - оружие тяжелое. Запус улыбнулся и положил его на гриву лоша-
ди.
- Четыре катушки выпустим, списки на небо придется представлять. Это
ближе, чем Томская губерня... я, товарищ, говорю просто: через пять ми-
нут...
Матросы и Запус поскакали к ферме. Председатель исполкома лазарета
пощупал опотевшие подмышки, сплюнув, и пошел будить лазарет.
И вот через пять минут тестообразными, сонными голосами весь лазарет
запел "Марсельезу". Натягивал штаны, халаты, сморкался и пел. Два солда-
та подыгрывали на балалайках. Дальше лазарет сел в фуры; на углу каждого
переулка останавливался.
Пропев "Соловей, соловей, пташечка" и "Дуню", двигался к другому пе-
реулку.
Сначала примчались мальчишки, потом бабы. Мальчишки, подпрыгивая,
подпевали, свистели. Бабы шли от фермы.
- Лечебники с ума спятили!
- Удумали!..
- Спать не дают...
Старуха Власьевна грозила кулаком, обернутым в платок, ферме:
- Долечили!..
Фиоза Семеновна, охлапывая платье, подымая к плечам налившиеся жаром
руки, нашла Запуса у сарая. Он, подпрыгивая на одной ноге, с хохотом об-
тирал шапкой потную лошадь. Поводя тонкими ушами, лошадь весело фыркала
ему в уши.
- Идем, Васинька, - сказала Фиоза Семеновна.
Запус кинул шапку, схватил Фиозу Семеновну за груди и слегка ее кач-
нул:
- Идем.

---------------

Заднело совсем, когда встал Запус. Сухо и задорно пахло осенней зем-
лей. Лазоревый пар подымался от куч соломы.
Красногвардейцы гнали лошадей к реке. Мальченка, растирая сажу по ли-
цу, раздувал огонь под казаном.
Топошин ковшом из ведра обливал себе широкую рыжую шею. Запус осмот-
рел его подбородок и сказал:
- Усы бы тебе надо...
- Усы?.. Нет, зачем же усы? Мне вот "техническая энциклопедия" нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56