— Едешь автобусом, Джери-Ли? — услышала она позади себя голос.
Она обернулась. Ее догонял Мартин Финнеган, один из пляжных спасателей. Он тоже работал по воскресеньям, обслуживая столики с коктейлями у танцплощадки в баре. Все считали его несколько странным, потому что он большую часть времени оставался в одиночестве.
— Да, Мартин, — ответила она.
— Ты не против, если я пойду с тобой?
— О'кей.
Ни слова не говоря, он пошел рядом с ней, приноравливая свой шаг к ее шагам. Они прошли почти квартал, прежде чем он заговорил.
— Вы что поссорились с Берни?
— Нет. Почему ты так подумал?
— Раньше я никогда не видел, чтобы ты ездила автобусом.
— Просто сегодня я слишком устала, чтобы оставаться и смотреть на танцы. А ты никогда не остаешься на танцы, да?
— Да.
— Разве ты не любишь танцы?
— Конечно, люблю.
— Тогда почему уезжаешь?
— Мне нужно рано вставать, чтобы успеть на работу.
— Но обычно вы не появляетесь на пляже раньше, чем в десять тридцать.
— По воскресеньям я еще работаю у Ласски. К пяти утра я должен быть на железнодорожной станции, чтобы забрать нью-йоркские газеты, — он искоса взглянул на нее. — В будни вы, например, получаете «Геральд Трибь-юн», а по воскресеньям еще и «Тайме».
— Откуда ты знаешь?
— Я раскладываю газеты для разносчиков по домам. Я знаю совершенно точно, какую кто газету читает.
— Как интересно!
— Конечно. Удивительно просто и много можно узнать о людях только на основании того, какую кто из них получает газету. Вот, к примеру, босс твоего отца, мистер Карсон. Его любимая газета — «Дейли Миррор».
— "Дейли Миррор"? — удивилась Джер-Ли. — Хотела бы я знать, почему.
Юноша усмехнулся.
— А я знаю. Это единственная газета, в которой публикуются полные данные обо всех результатах скачек и бегов на всех ипподромах страны. Я частенько думаю, что бы сказали люди, если бы узнали, что президент единственного в городе банка играет на бегах?
— Ты точно знаешь, ты уверен, что он играет?
— Видишь ли, Ласски называет эту газету рулончиком для клозета для всех, играющих на скачках и бегах. А если серьезно, то эту газету выписывают только они. Вот и делай вывод.
Они подошли к остановке автобуса.
— Скажи, Джери-Ли, — нерешительно спросил Мартин, — Берни правда твой постоянный парень?
— Берни мой хороший друг.
— Он говорит, что ты его девушка.
— Мне он очень нравится, но у него нет никаких прав так говорить, — заявила Джери-Ли.
— А ты бы приняла приглашение другого парня, если бы тот осмелился?
— Возможно.
— Пойдем как-нибудь куда-нибудь? — выпалил он. Джери-Ли не ответила, — уж больно нелепо звучало приглашение.
— У меня, конечно, нет таких денег, как у Берни, и нет машины, — торопливо заговорил он, и в голосе его звучали и сомнение, и робость, — но я бы мог пригласить тебя в кино и угостить кокой, если бы ты согласилась...
— Может быть, как-нибудь сходим в кино, — сказала она мягко, чтобы не обидеть юношу, и быстро добавила:
— Но только если на немецкий счет.
— Ну уж этого не надо! Честное слов, я могу оплатить... я могу себе позволить, правда...
— Я знаю. Но именно так мы ходим с Берни.
— Точна?
— Точно.
— В таком случае пусть будет так, — сказал он и неожиданная улыбка осветила его лицо. — Так это совсем другое дело... Сколько раз я хотел тебя пригласить куда-нибудь, но всегда боялся, правда!
— И оказалось, что не так уж и трудно?
— Да... Слушай, а если на следающей неделе — идет?
— Идет.
Автобус со скрипом затормозил прямо перед ними, дверь открылась, они вошли. Он настоял, чтобы она разрешила заплатить за нее. Автобусный билет стоил всего десять центов, и она разрешила.
— Знаешь, Джери-Ли, ты классная девчонка!
— Ты тоже вполне ничего, мистер Финнеган, — только тут она обратила внимание, что в руках у него книга. — А что ты читаешь?
— Роман Джеймса Фаррела «Юные годы Стада Лонигана».
— Никогда не слышала. Интересно?
— На мой взгляд, да. В каком-то отношении, напоминает мне мою собственную семью. Понимаешь, это история одной ирландской семьи, поселившейся в Чикаго, на южной стороне.
— Ты мне дашь почитать, когда сам закончишь?
— Книжка библиотечная, но я продлю и дам тебе на следующей неделе.
Она выглянула в окно, — они подъезжали к остановке.
— Я выхожу здесь, — сказала она. Он пошел к выходу вместе с ней.
— Я провожу тебя до дому.
— Не надо, незачем. Со мной все будет в порядке.
— Но ведь уже почти полночь, — сказал он твердо. — Я провожу тебя до дому.
— Тогда тебе придется ждать слудующего автобуса.
— Ничего страшного, подожду. У дверей своего дома она сказала:
— Огромное тебе спасибо, Мартин. Он попрощался с нею за руку.
— Это тебе спасибо, Джери-Ли. Не забудь, ты обещала пойти со мной в кино.
— Не забуду.
— А я не забуду, что обещал дать тебе книгу, — сказал он. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Мартин! — она задумчиво смотрела, как он спускался со ступенек крыльца, потом повернулась и вошла в дом.
Родители сидели в гостиной и смотрели телевизор. Когда она вошла, оба обернулись к ней.
— Я не слышала, как подъехала машина Берни, — сказала Вероника.
— Я приехала автобусом. Мне не захотелось оставаться там до конца танцев.
— С тобой все в порядке, дорогая моя? — спросила Вероника.
— Все о'кей, ма. Просто немного устала, вот и все.
— Ты возвращалась одна? — спросил Джон. — Не могу сказать, что мне по душе такие поздние возвращения. Может быть, в следующий раз, если ты решишь уйти пораньше, ты позвонишь мне, и я приеду за тобой на машине?
— Я была не одна. Мартин Финнеган провожал меня до самых дверей, — сказала она и заметила, как что-то изменилось в выражении лица отчима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150