Я посмотрела в дальний конец зала, где на небольшом возвышении у двух проигрывателей работал новый диск-жокей, высокий, стройный темнокожий парень, одетый в диковинный костюм: шляпа с широкими полями фасона сафари, замшевая рубашка ручной работы, заправленная в сильно расклешенные брюки с широким поясом. Он прижимал наушник к одному уху и менял пластинку на втором проигрывателе. Закончив, он сделал пометку, снял наушник, поглядел в зал, заметил меня и улыбнулся.
В его улыбке было что-то смутно знакомое. Я автоматически улыбнулась ему в ответ и стала пробираться сквозь дергающуюся толпу к эстраде. Когда наконец я добралась до нее и остановилась, диск-жокей снова улыбнулся мне и робко окликнул:
— Хелло, Джери-Ли!
Я воскликнула с искренним удивлением:
— Фред! Фред Лафайет!
Он просиял.
— Вы вспомнили меня.
Я протянула ему руку и сказала:
— Не могу поверить!
— Да уж! Вот и мы — на том же самом месте, где когда-то начали: я на эстраде, а вы на паркете и работаете.
— Но почему ты не поешь? Что случилось?
— Знаешь, девочка, сладкоголосые певцы, такие, как Нат Кинг Коул, нынче уже не проходят — публика не врубается. Мир заклинился на роке, — он отпустил мою руку. — Сколько же лет прошло? Десять?
— Около того.
— Я читал о тебе в газетах, — сказал он. — А потом Я что-то, видимо, пропустил. Ты развелась с тем человеком, правильно я понимаю?
Я кивнула в ответ.
— Ты великолепно выглядишь, — сказал он. — Ты выросла в настоящую красавицу.
— Я чувствую себя старухой.
— Зачем так говорить? Ты все еще девочка.
— Хотела бы я, чтобы так оно и было... — сказала я. — У меня умер отец.
— Мне искренне жаль. Он был чудесный человек.
— Да.
— Я заметил тебя, когда пришел наниматься на работу, и сразу же подумал, что это ты, — сказал он.
— Так почему же не подошел, не заговорил?
— Когда я стал расспрашивать, чтобы убедиться, что не ошибаюсь, мне посоветовали держаться подальше, что ты, мол, дама самого босса, — он смотрел мне прямо в глаза.
— Так оно и есть. Но тем не менее, ты должен был подойти. Ну, хотя бы поздороваться. В конце концов, мы с тобой старые друзья.
Он не успел ответить, потому что ко мне пробрался Дино и сказал:
— Только что пришел Винченцо. Он хочет сейчас же видеть вас.
— О'кей, — сказала я и посмотрела на Фреда. — Надеюсь, тебе здесь понравится. Как-нибудь мы посидим за чашкой кофе, поболтаем, вспомним прошлое.
— Конечно, — сказал он, взял наушники, надел на голову и занялся пластинками. — Ты скажи, когда сможешь.
Я протолкалась обратно к выходу, поднялась в кабинет Винсента. При первом же взгляде на него я поняла, что он на взводе. Глаза сильно блестели, и что-то особенное было в них. А голос звучал рассерженно.
— Какого черта ты там делала, держась за руки с этим черномазым?
— Мы не держались за руки, а обменялись рукопожатием, — сказала я. — Он мой старый друг. Когда-то он спас мне жизнь.
— А мне насрать на то, что он сделал. Я уволю этого ...соса, этого грязного дрочилу!
— Если ты уволишь его, то уволишь и меня, — сказала я и подумала, что Фред был более чем прав, когда сказал, что мы снова оказались в том же самом положении, в котором все началось. Судя по всему, знакомство со мной опять обойдется ему в потерю еще одной работы.
Винсент внезапно успокоился.
— Он действительно спас тебе жизнь?
— Да, Парочка парней избили меня и хотели изнасиловать. Он выручил меня как раз вовремя. Винсент помолчал минутку.
— Сколько лет тебе было?
— Шестнадцать.
— Пожалуй, ты права, вы действительно старые друзья.
Я не ответила.
— Переоденься, — сказал он. — Мы уезжаем.
— Куда?
— В ресторан «Эль-Марокко». У меня есть кое-какие идеи. Мы должны встретиться там с нужными людьми.
— Какие идеи?
— Насчет кино, — ответил он раздраженно. — Как долго, по-твоему, я смогу выдержать такое существование в этой вонючей забегаловке и не сойти при этом с ума?
— Твоя семья знает об этом?
— Нет! Плевать я хотел! Переодень, наконец, это проклятое платье и перестань задавать мне кучу идиотских вопросов!
Мы вошли в «Эль-Марокко», и у меня появилось ощущение, что вернулся тот день, когда мы впервые встретились с Да Костой. За самым лучшим столиком сидели Паолуччи, как и тогда. Различие заключалось единственно в том, что вместо итальянского юриста за столом сидел плотный мужчина среднего роста в темном костюме, которого представили мне просто как Фрэнка.
— Паолуччи поцеловал мне руку точно так же, как и в тот раз, а Карла Мария прижалась щекой к моей щеке.
— Вы договорились обо всем? — спросил Фрэнка Винсент, когда мы уселись. Фрэнк кивнул.
— Вы получите мой чек на миллион долларов завтра утром, — сказал он.
Винсент рассмеялся:
— Это требуется обмыть! Еще бутылку шампанского! — бросил он старшему официанту. Фрэнк встал из-за стола.
— Время для меня уже позднее, в такую пору я обычно ложусь спать.
Так что я, пожалуй, пойду, — он весьма сдержанно пожал руки продюсеру и Карле Марии, сказал им что-то по-итальянски, на что они ответили улыбками, потом обратился ко мне:
— Доброй ночи, молодая леди. Рад был с вами познакомиться.
— И я рада познакомиться.
Под конец ритуала прощания он сказал:
— Всего хорошего, Винсент, и не забудь передать мои самые лучшие пожелания твоему отцу.
— Не забуду, дядюшка Фрэнк, — Винсент встал из-за стола. — Спокойной ночи.
Я смотрела, как он шел к двери. Было в нем что-то излучающее властность и силу. Даже старший официант, поклонился ему, казалось, с особой почтительностью. Он перешел в холл, подошел к ступеням, ведущим к выходу, и я заметила, как из бара тут же появились два человека и присоединились к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150