Всего хорошего.
Он молча кивнул мне в ответ, и я вышла из кабинета.
В дом над пляжем я добралась только к десяти часам вечера. Но к этому времени уже все летело ко всем чертям.
Глава 12
Дверь мне открыл помреж. Тот самый, который работал с Джоном на картине еще в Нью-Йорке.
— Привет, Джери-Ли, — сказал он. Я не сразу ответила: в Нью-Йорке я была для него «мисс Рэндол».
— Привет, — сказала я наконец, пытаясь вспомнить, как его зовут. Но не вспомнила и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Будь с ним поласковей, — сказал он мне вслед, — Босс провел не самый легкий день.
В тоне его голоса было что-то такое, что подразумевало, будто мы с ним союзники и понимаем друг друга без лишних слов.
— Все шло наперекосяк. Не уверен, что нам удалось снять хотя бы две минуты фильма за целый съемочный день. А уж когда мы приехали сюда и тебя не оказалось дома, — он взвился как бешеный.
— Из-за чего? Я оставила ему записку и там написала, где я.
— Не уверен, что он ее получил.
— Я все ему объясню, сказала я и спросила, поглядев на него, — задержишься?
— Нет. Я как раз собирался уезжать, когда ты появилась.
— В таком случае, до встречи. Джон сидел на кушетке, в руке его был стакан с какой-то выпивкой. Я подошла и поцеловала его в щеку.
— Привет. Прости, что так поздно.
— Где тебя черти носили?
— В «Юниверсале». Я же написала тебе.
— Мне не передавали никаких записок, — сказал он . нетерпеливо. — Какого черта ты там делала?
— Я все написала тебе в записке, — повторила я спокойно. — Они вызвали меня и предложили роль.
— Здесь! Они приехали сюда?
Меня стала раздражать его детская обидчивость.
— Нет, — сказала я с вызовом, — они прислали сюда почтового голубя.
— Кому еще ты дала номер моего домашнего телефона?
— Я никому не давала номер твоего домашнего телефона. Мой литагент вычислил сам, где я.
— Тогда объясни, как получилось, что весь чертов мир знает его? — закричал он. — За те два часа, что я дома, звонили полдюжины самых различных людей — и все спрашивали тебя: твоя мать, твой бывший муж, твой агент — дважды и «Юниверсал» дважды!
— Я никому не давала твой телефон! — закричала я в ответ на его несдержанность.
— Тогда как получилось, что его знают все, кому не лень?
— Не знаю! Не знаю! Я не виновата! Я не хотела причинять тебе беспокойства.
— Провались оно все! — он подошел к бару и наполнил стакан. — Вот и все, что мне нужно...
Я наблюдала, как он жадно пьет. Никогда еще я не видела его в таком состоянии.
— Сейчас, наверно, уже весь город знает, что ты здесь, со мной! — сказал он, оторвавшись, наконец, от стакана.
— А какое кому дело? Что в этом такого? Мы ни от кого не зависим.
— Ты — может быть. Но не я. Не забывай, что я все еще женат.
— Ты сказал, что вы разошлись.
— Разошлись, но не развелись. И я всегда был очень осторожен и старался не дать моей жене ни малейшего шанса пришить мне неверность.
— Прости. Этого я не знала. И я вовсе не собиралась давать ей иголку и нитки.
— Ты просто ни о чем не подумала. Я же сказал тебе, как обстоят дела.
— До известной степени, но только после того, как я уже прилетела сюда. А почему ты ничего не сказал мне в Нью-Йорке? — и я ответила сама себе, не дожидаясь его ответа. — Потому что ты — черт бы тебя побрал! — был уверен, что я откажусь, заикнись ты об этом там.
— Но я совершенно не предполагал, что весь свет станет названивать тебе!
Я впилась в него взглядом, изучая выражение его лица.
— Мне кажется, что тебе пора вызвать для меня такси, — сказала я наконец. — Будет лучше для нас обоих, если я переберусь в отель.
Он не успел ответить, потому что зазвенел телефон. Он снял трубку и послушав секунду, протянул мне.
— Тебя!
Звонил Гарри.
— Что ты там натворила в «Юниверсал»? — заорал он на том конце Америки. — Они там кипят от ярости!
— Ничего я не натворила! — закричала я в ответ. — Я просто сообщила им, что никогда еще не слышала о голубоглазой и белокурой индианке!
— Но они все равно хотят именно тебя на эту роль! В любом случае!
Они переписывают роль, и теперь ты — приемная дочь старого вождя племени, единственная, оставшаяся в живых переселенка из огромного переселенческого каравана. Он воспитал тебя, как свою дочь.
— И все равно, роль просто воняет!
— Но они писаются от желания заполучить тебя на нее! И обещают тебе другие работы после этой!
— Прости, Гарри. Нет.
— Какой бес вселился в тебя, черт бы тебя побрал! — воскликнул он в полном отчаянии, не замечая, как нелепо, должно быть, выглядит черт, забирая меня вместе с вселившимся в меня бесом. — Всего несколько недель назад ты просто умоляла меня о какой-нибудь работе. Говорила, что тебе нужны деньги. А теперь, проработав всего-навсего две недели, ты вдруг начинаешь вести себя, как богатенький ниггер!
— Я не собираюсь сниматься в этой гнуси только ради того, чтобы угодить продюсерскому капризу и тщеславию. Тем более, что они в любой момент могут найти девчонку, которая будет бегать вокруг камеры в рваном индейском наряде с титьками, болтающимися из стороны в сторону!
— У нас здесь час ночи, и я просто подыхаю от усталости. Так что я иду спать, а ты подумай. Я позвоню тебе утром.
Не успела я положить трубку, как телефон зазвонил опять.
— Хэлло! — рявкнул Джон, но через секунду голос его неожиданно изменился. — Как дела, Чэд? — спросил он весьма доброжелательно.
Я догадалась, что речь идет обо мне, стала прислушиваться к разговору. Мало-помалу во мне росло какое-то чувство беспомощного и отчаянного удивления: он говорил так, словно я была его собственностью.
— Я вас не виню ни капельки, Чэд. И мне она тоже кажется идеально подходящей на роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150