Мы уже заключили контракт с Фэнноном о постановке пьесы, которую она написала. Но я бы попросил вас подумать, в каких еще сферах искусства мы могли бы оказаться полезными нашему талантливому молодому автору.
И прежде чем я успела сообразить — что к чему, я оказалась уже за пределами кабинета Джорджа. А еще через минуту я сидела в крохотной, как шкаф, комнатенке Гарри.
— Хотите кофе? — спросил он, отодвигая в сторону стопку дел, лежавших в центре его письменного стола. Я не возражала.
— Два кофе, — распорядился он по телефону и спросил меня:
— А как вы любите?
— Черный и без сахара.
Еще через минуту его секретарша принесла нам два пластиковых стаканчика с кофе. Все совешенно не походило на офис Джорджа, Там кофе подавали в изысканном серебряном кофейнике и разливали в не менее изысканные веджвудовские чашки.
— Это Джордж заключал для вас контракт, с Фэнноном? — спросил Гарри.
— Нет. Я пробила его сама, но в основном тут заслуга Гая Джонсона.
Без него это, наверное, никогда бы не произошло.
— Думаю, что вы правы.
— Что БЫ имеете в виду? — насторожилась я.
— Джордж не тот человек, который умеет договориться. Он обычно подхватывает, так сказать, упавшие пакеты, — Гарри сделал глоток кофе и продолжал:
— Гай будет ставить?
— Да.
— Вот это хорошо. Мне он нравится, — объявил он. — Вы в хороших отношениях с вашим бывшим?
Видимо, выражение моего лица что-то ему сказало помимо моей воли, и он быстро заговорил:
— Ради Бога, я вовсе не собираюсь встревать в ваши личные отношения с ним. Мне просто хотелось бы знать в интересах дела, как все обстоит.
— Что это даст?
— Уолтер один из самых крупных и важных клиентов нашей фирмы. Если он что-то затаил против вас, имеет на вас зуб, — наше агенство просто похоронит вас, независимо от того, каким при этом сладким дерьмом станут они обмазывать все свои заявления.
И тут я, наконец, точно поняла, что молодой человек мне симпатичен.
По крайней мере, он был честен.
— У нас с Уолтером сохранились добрые дружеские отношения, — сказала я. — И знаешь что — зови меня Джери-Ли.
— С удовольствием. Скажи, а Джорджу это известно?
— Не знаю, — сказала я.
— Было бы очень полезно для дела, если бы он узнал. Во всяком случае, мне это поможет весьма и весьма. В данный момент он, скорее всего, совершенно не представляет, какие у вас отношения, как обстоит дело.
— И поэтому он спровадил меня сюда, к тебе?
— Если ты не станешь ссылаться на мои слова, могу сказать — да.
— Все понятно, — сказала я и поднялась на ноги. — Есть ли в таком случае хоть какой-нибудь смысл в нашем разговоре?
— Садись, садись, — торопливо сказал он. — Вовсе незачем выскакивать от меня взъерошенной, как петух перед боем. У тебя есть пьеса, у нас на нее контракт, так что придется тебе пройти и вторую половину пути с нами — ничего не поделаешь. Не говоря о том, что мы, вполне возможно, вытянем счастливый номер.
Я вернулась, села, взяла пластиковый стаканчик с остывшим кофе, сделала глоток. Поморщилась — всегда терпеть не могла вкуса кофе из пластикового стаканчика.
— Так что же ты хочешь? — спросил он, как ни в чем не бывало.
— Работу, — ответила я. — Любую — актерскую, литературную.
— Почему?
— Я должна сама себя содержать. Некоторое время он молчал. Не знаю, поверил он мне или нет, но, тем не менее, совершенно по-деловому сказал:
— О'кей, с чего-то нужно начинать. У тебя есть какие-нибудь фотографии, годные для рекламы?
— До известной степени. — Я извлекла коричневый конверт из кейса и протянула ему. — На мой взгляд, не Бог весть что... Все это снято, когда я только начинала играть — четыре или пять лет назад.
Он быстро просмотрел фото.
— Нам придется сделать новую съемку. Тогда ты выглядела совсем девочкой.
— Я и по роли была девочкой.
— Мне нужно иметь полный фотонабор: портрет, в профиль и анфас, жанровую съемку и снимки со всякого рода улыбками — ну, понимаешь, чтобы ослепительно. У тебя есть фотограф?
— Нет. Но я знаю нескольких.
— Согласится ли кто-нибудь из них сделать такую съемку для тебя?
— Не знаю, но могу спросить.
— Если не согласится, я знаю одного — он сделает как раз то, что нужно, за пару сотен. А если ты разрешишь ему сделать с тобой, как с моделью, разворот для журнала, тебе не только не придется платить, но ты и заработаешь несколько долларов.
— Какой разворот?
— Для «Плейбоя». Получишь пятнадцать сотен.
— Я должна подумать о таком заработке, — сказала я. — Не помешает ли это моей сценической и писательской карьере?
— Ты можешь считать так, я — эдак, наперед никто точно ничего не скажет. Тем более, что отношение публики к таким вещам меняется. Эти студии уже не испытывают такие трудности, как в прошлом.
— Согласится ли он сделать весь набор необходимых фото за две сотни при условии, что он не станет делать ничего для журнала?
— Да.
— Тогда давай остановимся на нем. Две сотни я могу себе позволить.
— Чудесно, Я договорюсь. Теперь последнее — у тебя есть экземпляр пьесы для меня? Я должен ведь прочитать, да?
Я достала экземпляр пьесы и передала ему.
— Здесь есть роль для тебя? — спросил он.
— Есть. Главная. Но Фэннон предпочитает Энн Бэнк-рофт.
— Хорошо, я прочту. У меня хотя бы будет представление о том, как хорошо ты пишешь.
— Я сказала Джорджу, что согласна даже поехать на побережье, если ты сумеешь получить для меня одну или две «гостевые» роли на время предварительного показа спектаклей. Любых.
Зазвонил телефон. Он снял трубку, выслушал секретаря и сказал:
— Соедини его со мной.
— Хэлло, Тони! — бодро сказал он, когда секретарь соединила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150