Но я не могу.
— Я могу одолжить тебе только сто долларов, — сказала, наконец, мать. — Ситуация на рынке ухудшилась, и прибыль заметно снизилась.
— Но этого мне никак не хватит. Только за квартиру я должна сто семьдесят пять долларов.
Это все, что я могу выкроить для тебя в этом месяце. Если ситуация немного улучшится, я смогу еще что-то прислать в следующем месяце.
— Одолжи хотя бы на квартиру. Они вручили мне сегодня уведомление о выселении, — Джери-Ли рассердилась на себя за то, что стала упрашивать, но при этом она понимала, что у нее нет иного выбора.
— Ты можешь вернуться домой и жить здесь.
— И что я буду делать? Там нет для меня работы.
— Ты не работаешь и сейчас. Джери-Ли потеряла всякое терпение.
— Мать! Или ты дашь мне деньги или нет. Совершенно бессмысленно топтаться на одном месте и пережевывать очевидное.
— Я пошлю тебе чек на сто долларов по почте, — сказала мать холодно.
— Не утруждай себя! — выдавила Джери-Ли и бросила трубку.
Каждый раз, когда они разговаривали, дело кончалось именно так.
Создавалось такое впечатление, что никакие отношения между ними невозможны.
Она вернулась на кушетку и продолжала просматривать объявления в газетах. Ничего. Деловая активность застыла на нуле, а несколько намечающихся постановок были полностью «схвачены» различными агентствами.
На последней странице «Новостей» ее привлекло объявление клуба «При свете торшера».
Она вспомнила, что в последнее время почти регулярно видит их объявления. Вероятно, девушки долго не задерживаются, и состав меняется непрерывно. Под влиянием порыва она сняла трубку и позвонила в клуб.
— Клуб «При свете торшера», — ответил женский голос.
— Будьте добры, мистера Да Коста.
— Кто спрашивает?
— Джери-Ли Рэндол.
— Подождите минутку, пожалуйста, — в голосе женщины она не услышала ни малейшего признака того, что та ее узнала.
Раздался щелчок переключения и он снял трубку.
— Хелло, — приветствие прозвучало настороженно.
— Винсент, говорит Джери-Ли.
— Как ты поживаешь, детка?
— О'кей, — ответила она. — А ты?
— Никогда не было лучше. Чему обязан звонком?
— Мне нужна работа. Он немного помолчал.
— Ты все еще живешь с тем черномазым? Вопрос удивил ее — она не подозревала, что он все о ней знает.
— Нет.
— Давно пора было тебе одуматься, — сказал он. — Парень вроде него ничего хорошего дать тебе не может, кроме дурной славы.
Она промолчала.
— А как обстоит дело с пьесой, над которой ты сидела?
— Неудача. Я бросила ее в мусоропровод.
— Плохо, — сказал он, но в голосе его она не уловила искреннего сочувствия. — А какую работу ты бы хотела получить?
— Любую, — сказала она. — Я без гроша.
— Твоя старая должность уже занята. Мы взяли мужчину.
— Я сказала любую, — ответила она. — Я знаю все, что у тебя делается, и могу работать на любом месте.
— О'кей. Приходи, и мы поговорим.
— Когда?
— Минутку. Я сейчас посмотрю в своем поминальнике. Та-ак... Всю первую половину дня я занят, — сказал он. — Как насчет того, чтобы встретиться у меня дома в семь вечера? Мы сможем немного выпить и поболтать без помех.
— Хорошо, — сказала она. — Я буду.
Она встала с кушетки и пошла в ванную комнату. Она помнила, что в пузырьке осталась одна таблетка валиума. Джери-Ли приняла ее и посмотрела на себя в зеркало.
Глаза были напряженными, покрасневшими. С этим разделаться просто — несколько капель визина и все. Может быть, дела обстоят не так уж и плохо?
Если она получит работу, она попросит у Винсента аванс, и нет оснований думать, что он откажет...
Глава 8
В квартиру Винсента ее впустила женщина.
— Винсент принимает душ, — сказала она, не представляясь. — Он выйдет через минуту.
— Хорошо, — сказала она.
— Вы не хотите выпить?
— Спасибо. Водка с тоником.
Женщина кивнула и пошла к бару. Джери-Ли рассмотрела ее. Очень хорошенькая, но внешность обычного для девиц из шоу-бизнеса типа. Сильно подведенные глаза, густые накладные ресницы и тщательно уложенные блестящие черные волосы, спускающиеся на плечи.
— О'кей? — спросила она, когда Джери-Ли сделала глоток.
— Замечательно, — улыбнулась Джери-Ли. Женщина вернулась к бару и взяла свой стакан.
— Будем! — сказала она и поднесла стакан ко рту.
— Будем! — ответила Джери-Ли.
— Садитесь, — предложила женщина, указывая на диван. Сама она села на стул у бара и повернулась лицом к Джери-Ли.
Зазвенел телефон. Женщина непроизвольно протянула руку, чтобы снять трубку, но потом остановилась.
Телефон зазвонил снова, и звонок оборвался на середине.
— Он не любит, когда кто-нибудь отвечает по его личному телефону за него, — пояснила она. Джери-Ли кивнула.
— Он ненормальный, вы знаете? Наверно, да. И вся его семья ненормальная. Джери-Ли не ответила.
— А братья его еще хуже.
— Я их не знаю.
— Считайте, что вам повезло, — она достала из бара бутылку виски и наполнила свой стакан. — Боже, какая семья!
Она замолчала и задумчиво уставилась в свой стакан.
Через закрытую дверь до них доносился невнятный голос Винсента, разговаривающего по телефону. Затем дверь открылась.
Он стоял в дверях ванной комнаты, на нем был белый махровый халат.
Джери-Ли хорошо помнила этот халат.
— Ты пришла, — сказал он.
— Да.
— Насколько я помню, — сказал он недовольным тоном женщине, — я велел тебе сказать, когда она придет.
— Ты был в душе, — ответила она. — А потом говорил по телефону.
Сказав это, женщина замолкла, встала со стула, налила виски в стакан со льдом и подала Винсенту. Он взял стакан и подошел к Джери-Ли.
— Ты плохо выглядишь, — сказал он ей без всяких предисловий.
— Я устала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150