из них ни единого не опечалилакончина недруга. Следы поведали,как, насмерть раненный, 845 разбитый в битве,убрел враг, шатаясь, и, Богом проклятый,свой путь направил к бучилу адскому– в пучине сгинул; варом кровавымвскипели воды, вспучился омут,покрылся пеной, 850 мутные волны,вздымаясь, дымились багровым паром,кровью злорадца, лишенного радостейи обреченного, – геенна принялатемного духа. От топей к дворцуповернули старейшины, 855 к праздничной трапезе;за ними ратников, всадников силана серых конях шла от болота,они возглашали: да славится Беовульф … они возглашали: да славится Беовульф. – Таково первое прославление Беовульфа, предшествующее более официальному чествованию на пиру. Фраза о том, что нет другого, кто был бы достойней старшинствовать, пророческая, поскольку Беовульф станет впоследствии князем. Но поэт тактично добавляет хвалу и Хродгару, дабы не противопоставлять их друг другу и не умалять роли конунга. Кроме того, восхваление щедрого и мудрого властителя выглядело вполне естественно, независимо от обстоятельств.

под этим небом! – нет другогоот моря до моря 860 на юг и на северземли срединной, кто бы сравнилсяс ним в добродоблести, кто был бы достойнейвоестаршинствовать! (Они и Хродгара,вождя любимого, хвалить не забыли– он добрый был конунг!) 865 Там и наездники,быстрые в битвах, вскачь пускаликоней буланых, и приближенный,любимец конунга, славословий знатокмногопамятливый, Сцена возвращения дает представление о том, как слагались древнегерманскими поэтами краткие героические песни о только что происшедших событиях.

сохранитель преданийстаропрежних лет, 870 он, по-своемусопрягая слова, начал речь– восхваленье Беовульфа; сочетая созвучьяв искусный лад, он вплетал в песнопениеповесть новую, неизвестную людямповедывал быль 875 все, что слышало подвигах Сигмунда, о скитаниях, распрях,победах Вёльсинга. К месту он помянулвероломство и месть, к месту – верностьплемянника, Фителы, в ратном деленеразлучимого 880 с дядей: рядомво всякой сече были оба,рубились конь о конь их мечаминесчетное множество на чуже нежитибыло посечено. Слава Сигмунданемало выросла 885 после смерти его:разнесла молва, как с драконом– кладохранителем он сходился,бесстрашный в сражении, под утесами темными(там без Фителы сын достойногоратоборствовал), 890 и ему посчастливилось:остролезвый клинок, благородный мечпоразил змеечудище, пригвоздил к скале,и дракон издох; тут по праву сокровищемзавладел герой, воздаяньем за трудбыло золото: 895 он на грудь ладьидрагоценный груз возложил и увез,Вёльса доблестный сын; а драконова плотьсгибла в пламени. … все, что слышал о подвигах Сигмунда… а драконова плоть сгибла в пламени. – В Песни о Сигмунде история этого героя рассказана поэтом «Беовульфа», быть может, в своем первоначальном виде, но без всяких подробностей. Однако она хорошо известна по «Саге о Вёльсунгах» (русский перевод Б. И. Ярхо, «Academia», 1934). В саге говорится, что у короля Вельсунга (в «Беовульфе» Сигмунд назван Вёльсингом, т. е. потомком Вёльса) были близнецы; мальчик Сигмунд и девочка Сигни. Сигни насильно выдали замуж за гаутского короля Сиггейра. Брак этот оказался роковым для всей семьи, так как Сиггейр зазвал своего тестя в гости и убил там вместе с дружиной, и лишь Сигмунд спасся бегством и поселился в лесу. И он и Сигни стали готовиться к мести. Для Сигни отец, кровный родственник, дороже и ближе, чем муж, и она ждет, когда вырастут сыновья, чтобы использовать их как орудие мести, но сыновья оказались недостаточно мужественными, и тогда Сигни, переодевшись ведьмой, нашла брата в лесу и родила сына от него. Этот мальчик, названный Синфьётли, рос истинным Вёльсунгом. В «Беовульфе» он Фитела, и это имя, хотя и похоже на (Син)фьётли, соответствует ему не полностью. Кроме того, здесь он племянник Сигмунда, и, возможно, перед нами какой-то другой вариант сказания. Когда Синфьётли исполнилось десять лет, мать отослала его к Сигмунду, не подозревавшему, что сын Сигни – это и его сын. Сигмунд и Синфьётли долго прожили в лесу вместе и в конце концов подожгли дворец Сиггейра. Что же касается убийства дракона, то дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция приписывает его не Сигмунду, а его прославленному сыну Сигурду. Сигурд – герой многих песен «Старшей Эдды» («Пророчество Грипира» и след.) и центральный персонаж «Песни о нибелунгах» (где он зовется Зигфридом). В «Старшей Эдде» рассказано о гибели дракона Фафнира (см. «Речи Регина», «Речи Фафнира», а также «Младшую Эдду»), но там Сигурд убивает его не на скале, как Сигмунд в «Беовульфе», а в яме, и дракон не сгорает в собственном пламени.
Эпизод с драконом имеет столь же определенное отношение к будущим событиям, как и слова о праве Беовульфа быть князем, ибо, вернувшись на родину, Беовульф сразился с огнедышащим драконом, и эта последняя схватка стала величайшим из его подвигов.

И пошла по землемолва о нем, широко средь народовстал известен он, 900 покровитель воинства,добродеятель. А допрежде того Херемод А допрежде того… чем неправедный Херемод! – О Херемоде (имя которого означает «воинственный дух»), сыне неизвестного нам датского короля Эггвелы, будет еще рассказано в прощальной речи Хродгара (ст. 1709 след.). Херемод, упоминающийся и в других источниках, – великий герой, но его деспотизм и скупость сделали его проклятьем для подданных. Хотя сказано (ст. 913), что Херемод правил в землях Скильдингов (в подлиннике он прямо назван благородным Скильдингом), имя Скильдингов употребляется здесь как синоним для данов, поскольку его династия предшествовала династии Скильда, и именно падение и гибель Херемода привели к тому «безначалию» (ст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39