Затем поднялся и, поникнув, пошел прочь. Дмитрий перехватил его, подвел к Халиль-Султану и поставил на колени перед мирзой.
— Мне не нужен слепой раб, — сказал тот.
— Но зверь признает в нем хозяина, — возразил Дмитрий. — Другого он может к себе и не подпустить.
Халиль-Султан прищурился, раздумывая, потом кивнул:
— Разумные речи. Пусть остается при слоне, а там увидим.
— Ты милостив, — сказал Дмитрий. — И справедлив. Я верю в это. Сражение еще не кончилось, — добавил он, — дозволь мне вернуться к своим солдатам. Я ун-баши. Мне надо быть рядом с ними.
Халиль-Султан молчал, похлопывая плетью по ладони, затянутой в толстую перчатку.
— Да, — наконец произнес он. — Возвращайся. И… — юноша сделал паузу, — вели им выбирать нового ун-баши. А тебя я беру к себе. Или снова мне откажешь? — язвительно поинтересовался Халиль-Султан.
Вот и настало время перемен, только не таких, каких хотелось бы. Дмитрий опустил глаза к земле. Мальчишка не снесет еще одного отказа — это ж надо, он второй раз предлагает строптивому десятнику-чужестранцу место при своем высочестве! Скажи снова “нет” — и наживешь врага. Могущественного врага — ведь Халиль-Султан не кто-нибудь, а внук Тамерлана. Выпендривайся, да знай меру… Чертов мальчишка… Чертова судьба — опять раскинула карты по-своему, и Тамерлан стал чуть ли не дальше, чем был. У принца своя свита, свой двор… Вассал моего вассала — не мой вассал…
— Ну, — нетерпеливо притопнул ногой Халиль-Султан. — Почему молчишь?
Дмитрий без слов опустился на колени и склонил голову. На губах юноши заиграла довольная улыбка.
— Сходи за своим мечом, — по-хозяйски велел Халиль-Султан. — Я бы тебе дал другой, да он для тебя будет, как… — юноша рассмеялся, — как игрушка.
Дмитрий поднялся и поднял индийца с земли. Вместе они подошли к слону — животное потянулось хоботом и доверчиво положило его на плечо вожатого, который что-то говорил зверю и гладил его по хоботу. Цепляясь за бляхи, Дмитрий подобрался к башенке и выдернул бастард. С клинка, протянутого сквозь доску, сняло всю кровь, и он блестел, как начищенный.
— Еще коня! — повелительно крикнул Халиль-Султан. — С крепкой спиною.
Принц давал знать, что малейшая задержка его раздражает, и Дмитрий поспешил к нему. Один из нукеров бросил ему поводья со словами:
— Постарайся не сломать хребет.
Лошадь Дмитрию досталась соловой масти, и, когда он взобрался в седло, присела под ним. Нукеры и принц молча наблюдали.
— Нет, — Халиль-Султан засмеялся. — Слон под тобой как раз впору, а конь для тебя маловат.
— Маловат, мирза, — согласился Дмитрий. — Пешим мне сподручнее.
— Потерпишь, — махнул рукой принц и неожиданно спросил: — Цел ли тот кубок, что я подарил тебе? Если ты проиграл его в кости… — В голосе юноши проскользнули угрожающие нотки.
— Я не играю в кости, — ответил Дмитрий. — А твой подарок, мирза, храню, как зеницу ока.
— Не играешь в кости, — удивился юноша. — Совсем?
— Совсем.
Халиль-Султан недоверчиво взглянул на него, а затем задорно рассмеялся и поднял руку с плетью.
— За мной!
Разворачивая лошадь, чтобы следовать за принцем, Дмитрий увидел, как маленький погонщик понуро стоит рядом со слоном, не решаясь двинуться с места.
“Прощай, парень, — мысленно сказал он индийцу. — Я сделал для тебя все, что мог”.

Часть III. ПОСЛАНЕЦ АЛЛАХА
Не тобой была пушена рока стрела, Так смирись, что идут против воли дела, И пойми: когда злом и добром оделяли — Нитка рока в руках у тебя не была.
Омар Хайям
Глава девятая. ПОДВИГ
Разбив султана Махмуда, захватив и разграбив Дели, Тимур дошел до Ганга, предавая все огню и мечу, а потом повернул назад. Может быть, Хромец и не остановился бы, оставив по всей Индии лишь руины и пепелища, но известия о возмущениях в Грузии и вторжении Баязета в пограничные земли заставили его подумать о возвращении. И он отдал приказ: домой.
Но поход еще не закончился. На обратном пути Тамерлан, конечно же, выбрал иную дорогу — не ту, где все было сожжено и разрушено, а другую, где еще не проходило его войско. И вновь пылали пожары, рушились стены и звенели мечи.
Быстрая и маневренная прежде, армия Хромца отяжелела от награбленного и двигалась медленно, делая за день переходы втрое меньшие, чем совершала в начале похода. Ревели нагруженные верблюды и мулы, ревели стада угнанных быков, медленно и понуро брели пленники. Их опять было много.
Безмерность добычи радовала. Все войско превозносило мудрое решение эмира и предвкушало возвращение в Самарканд. И лишь один человек не радовался серебру и золоту, потому что они ему были не нужны, и не предвкушал радостей, которые сулили богатства по возвращении, потому что возвращаться ему было некуда.
* * *
Дмитрий не успел толком сообразить, что произошло. Гнедая под ним испуганно заржала, и он почувствовал, как его сильно дернуло за ноги, вдетые в стремена. А потом почувствовал, что вместе с лошадью летит вниз. Падение длилось какое-то мгновение, а потом к небу взлетела туча брызг, и Дмитрий с головой погрузился в воду.
Когда он успел вытянуть ноги из стремян, Дмитрий сам не понял. Наездник из него был так себе, куда ему до джигитов, что сызмальства не вылезают из седла. Но ноги у него чудом оказались свободны, и Дмитрий вылетел из седла еще до того, как упал в воду.
Плавать в одежде — удовольствие небольшое, а если к одежде добавляется и немало тянущего ко дну железа, то ни о каком удовольствии вообще говорить не приходится.
Он вынырнул на поверхность мутной, илистой воды, отплевался и откашлялся: хлебнуть все же пришлось. Перед глазами расстилалась гладь Ганга и далекий противоположный берег, медленно плывший вправо — его сносило течением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109