светская жизнь была исключительно веселой и активной; моральные нормы были ослаблены. Париж был полон французских, английских, американских, австралийских, датских, канадских, бельгийских и североафриканских солдат, находившихся в отпуске, дипломатов, бизнесменов, снабжавших армии товарами, журналистов и искателей приключений, тех, кто разбогател на войне, и политиков, и женщин – женщин, плененных мужчинами, женщин, которые добровольно служили в «Красном Кресте» или водили санитарные машины, женщин, которые работали там, где до этого работали только мужчины, и женщин, которые с помощью мужчин достаточно легко делали карьеру. Находясь под постоянной угрозой обстрела, запуганные беженцами, рассказывавшими страшные истории, вдовами и ранеными, парижане осознавали, насколько коротка и хрупка была жизнь. Люди ценили жизнь и хотели насладиться ею полностью, а чтобы наслаждаться ею, женщинам, естественно, хотелось иметь новые наряды.Пуаре, законодатель парижской моды, из патриотических побуждений обратил свои таланты на снаряжение армии, и без него конкурентоспособность парижской моды стала, казалось, чуть менее острой. Портнихи и закройщики – удивительно искусные «руки» Франции – остались без работы, и Николь могла взять к себе талантливых мастериц. Законы нарушались, в том числе и законы моды. Имея двух портных, создав свою модель из джерси – по высоким стандартам того времени, она даже не считалась одеждой – и придумав свою пижаму. Николь в своем магазинчике, состоявшем из демонстрационного зала, двух примерочных и одной пошивочной комнаты, продолжала дело, начатое в Биаритце.Некоторые клиенты Николь из Биаритцы продолжали покупать ее наряды и в Париже, и Николь, будучи сама интересной женщиной, постаралась привлечь в свой магазин актрис, писательниц, художниц и получивших независимость работающих женщин. Поначалу всех их привлекали необычные наряды Николь. Наряды, в которых пуговицы выполняли свою обычную функцию (другие модельеры использовали пуговицы как украшение, а само застегивание рядов мелких крючков требовало помощи служанки); наряды, которые были действительно удобны. Как настаивала Николь, они были «логичными», хотя ни один из законодателей моды не обращал на них ни малейшего внимания.Маргарет Берримэн, которая была нетрадиционной и здравомыслящей женщиной и корреспондентом американского журнала «Харперс базар», несомненно слышавшая об оригинальных моделях Николь, однажды зашла посмотреть их, заказала несколько моделей для себя – блузку из каша и фиолетовый вечерний халат.Маргарет, которая была на десять лет старше Николь, являлась хорошим примером того, что французы называют «симпатичная дурнушка». Она была необычно высокой для женщины, почти под метр восемьдесят. У нее была невзрачная фигура: ни бюста, ни талии, ни бедер. Долговязая, как жирафа, она имела нос, напоминавший клюв ястреба. Ее серо-голубые глаза сидели глубоко, и над ними нависали темные густые брови. Ее муж Ройс, банкир, был связан с военным отделением министерства финансов. Маргарет, у которой не было детей, отказалась сидеть дома и поехала со своим мужем, когда его послали в Париж, там она стала работать на «Красный Крест», штаб-квартира которого размещалась в отеле «Криллон». Обладая необычным чувством стиля и будучи через отца знакома с редактором журнала «Харперс базар», Маргарет согласилась посылать в Нью-Йорк репортажи о парижской моде.– Можете вы мне дать рисунок вашей модели из джерси? – спросила Маргарет у Николь после того, как стала ее клиенткой. – Я отправлю его в «Харперс базар».– «Харперс базар»? – Николь никогда не слышала о таком издании.– Это американский журнал мод, – объяснила Маргарет. – Если ваша модель поправится, они опубликуют ее.– Я с удовольствием дам вам рисунок, – сказала Николь, которая любила работать непосредственно с тканью и редко рисовала.– Я знаю одного молодого человека, который делает изумительные рисунки. Станислав Раковский, поляк. Я попрошу его нарисовать для вас.– Замечательно! – воскликнула Маргарет с обычным для себя восторгом, когда обнаруживала что-то новое и стильное. – В ваших моделях что-то есть! У вас будет огромный успех! Вам всего лишь нужна реклама, и я сделаю для этого все, что смогу.Николь поблагодарила ее, попросила Стаса сделать рисунок и, получив его через три дня, лично опустила в почтовый ящик квартиры четы Берримэн. И забыла об этом до октября 1918 года, когда он появился в журнале – за месяц до того, как в ее жизнь вошел Ким Хендрикс и перевернул эту жизнь. 4 К февралю 1919 года, когда Кирилл возвратился в Париж, Николь рассталась с надеждой, что Ким вернется. Обиженная его непонятным и неожиданным исчезновением, Николь все больше и больше привязывалась к Кириллу и уже вновь любила его нежность, надежность, открытое и очевидное восхищение ею и то, как он радовался каждому моменту жизни. В начале лета, когда погода стала жаркая, Николь вдруг решила коротко подстричься, чтобы соответствовать своим коротким юбкам, и именно Кирилл отрезал ее косу. И когда клиентки захотели такую же короткую, свободную, удобную прическу, Кирилл не удивился.– Какая женщина не захочет быть похожей на тебя? – сказал он. Потом Николь пришла в голову мысль нанять манекенщицу для показа своих моделей. Кирилл не только поддержал ее, но даже предложил девушку, идеально подходившую для этого. В 1919 году женщины заказывали свои платья по рисункам или образцам, висевшим на манекенах.– Это – бессмыслица, – говорила Николь. – Женщина не может ничего сказать о платье по рисунку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120