4 Если в 1927 году Ким и Николь открыли и изучили свою любовь, то в 1928 году их любовь достигла зрелости, найдя свое выражение и в образе их жизни, и в их творчестве. Оба были людьми творческими, и никогда более не была их работа столь плодотворной.В своем просторном кабинете с окнами на Сену Ким начал «Время и холмы». С самого замысла он знал, что это будет его самая большая книга, богатая событиями, со сложным сюжетом. Она будет рассказывать о трех поколениях двух семейств, живущих в Кении, – белом и африканском.Ким был потрясен огромностью и красотой страны, он был поражен и восхищен героизмом народов, которые сосуществовали, боролись и выживали в ней. Он писал об их судьбе, но, вдохновленный Николь, тронутый ее незажившими душевными ранами, он писал и об их мужестве. Взяв за основу многочисленные истории, услышанные от Найджела, – а этих историй тот рассказывал великое множество вечерами, за ужином, – Ким создал мир, в котором мог без труда потеряться сам. Он работал по утрам, обедал, а после полудня перепечатывал то, что написал утром. После ванной и полдника он вместе с Николь шел на Вандомскую площадь, они вместе наслаждались радостями и волнениями, которые дарит Париж, – этот город, как никакой другой в мире, вдохновлял на творчество, предлагая своим обитателям радостную и интересную жизнь.Ким, для которого было насущной необходимостью окружить себя толпой людей, вдруг обнаружил, что общества Николь ему больше чем достаточно. Внутреннее ощущение пустоты, его неосознанный страх перед скукой и однообразием полностью исчезли. Николь умела вдохновлять, даже подталкивать в творчестве, но могла успокоить и утешить. Она не зависела от него так, как Салли, – и сам он ощущал себя свободнее рядом с ней. Она не преклонялась перед ним, как перед божеством, и потому не была ему в тягость. Ее личность возбуждала в нем постоянный неугасающий интерес, и поэтому она не становилась сексуально однообразной. В 1928 году Ким чувствовал – впервые – полное удовлетворение и своей личной, и своей профессиональной жизнью. Только значительно позже он в полной мере сумел оценить, как много это значит. Пока Ким занимался романом, Николь шла в «Дом Редон», где продолжала разрабатывать и выпускать в свет элегантную и простую одежду, само олицетворение современности. В 1928 году в работе Николь появились совершенно новые черты: среди ее моделей возникли образцы, не имеющие себе равных по роскоши. Новое ощущение богатства стало результатом влияния двух факторов: духа времени и насыщенность эмоциональной жизни Николь.К 1928 году опьяняющий дух изобилия, гедонизма и творческой свободы в Париже ощущался как никогда. У всех была масса идей и масса денег. Ночные клубы, балетные спектакли, театры, представления собирали множество людей, которые искали удовольствий и радостно отдавались на милость дразняще свободному и изобильному времени.Чувственное пробуждение, которое началось для Николь в Африке, продолжилось. Она всегда стремилась контролировать свои душевные порывы, но сейчас она изменила себе. Она больше не боялась изобилия чувств – и физических, и духовных. Ее состояние немедленно отразилось и на ее работе. Николь умела выразить богатство личного мировосприятия в стиле своей одежды, как никакой другой модельер. Впервые Николь работала с мехом – она выбирала самые дорогие меха и использовала их для подкладки. Простеганный малиновый жакет, подбитый норкой, – мех лишь оторачивает горловину, борта и низ жакета. Вечерняя черная накидка, подбитая горностаем. Этот роскошный мех становился виден лишь тогда, когда женщина небрежным движением сбрасывала накидку на спинку стула в опере или ресторане. Плащ, за образец которого была взята куртка Кима, с пряжками и ремешками, удобными глубокими карманами, был подбит коричневой нутрией. Меха Редон стали сенсацией – идея Николь была взята за образец повсеместно.А ювелирные изделия! Николь делала модели платьев настолько простыми, насколько возможно, лишая их каких-либо украшений. Она убирала и убирала все, что, по ее мнению, мешало. Вдруг – наступал момент – она считала, что надо что-то прибавить. Идею она заимствовала у арабских женщин, носящих на шее по нескольку нитей разноцветных бус. Расчищая шкафы перед ремонтом дома, она нашла несколько шкатулок с украшениями, купленными в магазине Кирилла. Сделанные из стекла, они придавали платью роскошный вид за цену, доступную любой женщине. Николь сделала эти «поддельные» ювелирные изделия привлекательными.Она стремилась и себя сделать более привлекательной и значительной. Для этого надо выйти замуж: Николь мечтала об этом, как о способе защиты и самоутверждения. Выйти замуж: только тогда закончится ее отверженность. Выйти замуж – тогда жизнь уродца сменится жизнью настоящей. Выйти замуж – значило перестать жить жизнью лишнего человека. Выйти замуж – и наконец она станет кем-то значимым. Одни люди обманывали других людей многократно. Осенью 1929 года, вероятно, впервые, люди сумели обмануть самих себя. Джон Кеннет Гелбрейт Глава двенадцатая 1 Придя домой январской новогодней ночью, Николь застала вечеринку в полном разгаре.– Присоединяйтесь к нам, – пригласил ее кто-то, неизвестный ей, едва она появилась в дверях. – Шампанского вдоволь!Николь прошла в гостиную к Киму. Он сидел на полу перед камином рядом с Питом Астуриасом из «Трибюн», а за ними человек, в котором Николь узнала официанта из ресторана «Липпе», лежал на полу, опираясь на ладони и носки ног, и делал отжимания. Ким и Пит считали: «Двадцать три! Двадцать четыре!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120