Я должна была ему отказать, заявить, что не хочу его больше видеть. Но я не могу ему отказывать. У меня совсем нет характера, когда дело касается Боя. Я ответила ему, что он может приехать… что я встречусь с ним. Мне не следовало этого делать.– Ты не должна так строго относиться к себе, – сказала Лала. – Нет такого закона, который бы гласил, что в любви обязательно должна быть логика. Любая женщина в Европе поймет, почему Бой кажется тебе таким неотразимым. Он чертовски красив, чрезвычайно обаятелен, богат, и, кроме того, он герцог. Чтобы отвергнуть его, женщина должна быть сделана из железа.– А еще он хам, – сказала Николь. – Он заставил меня поверить, что женится на мне, а сам в то время ухаживал в Лондоне за своей Мирандой.– Мужчины… – сказала Лала, у которой были свои неприятности с французским бизнесменом, потому что тот никак не мог разобраться, любит он ее или нет. – А Ким? Я думала, что он приедет в Париж зимой.– Говорит, что приедет, – сказала Николь. – По крайней мере, мне кажется, что приедет. Сегодня утром я получила от него письмо с двумя новостями: у него теперь новый издатель и его жена опять забеременела. Он чувствует себя ответственным и виноватым, и он любит меня, и он собирается в Париж, только не пишет, когда именно. – Николь растерянно пожала плечами.Лала печально улыбнулась и покачала головой:– Наверное, есть люди, живущие простой жизнью в домиках под розовыми крышами, но к нам это не относится. Я действительно хотела бы выйти замуж и завести кучу детей. А в наши дни никто не желает обзаводиться семьей. У всех в головах сплошной джаз.– И бизнес, – Николь внезапно заговорила деловым тоном. – Лео хочет видеть меня. Завтра я встречусь с ним за ленчем. 4 Двадцатые годы были благосклонны к Лео Северину. Его парфюмерные фабрики входили теперь в число самых важных французских предприятий такого рода, а сам он сделался знатоком искусства и вин и владельцем белых беговых лошадей, которые не только регулярно участвовали в забегах, но и побеждали в Отьюиле, Лонгчампсе и Эпсон Даунсе. Хотя прошло уже столько лет, он все еще был немного влюблен в Николь. Он пригласил ее на ленч в ресторан «Фуке» на Елисейских полях.– Николь, ты уже поднялась на самую вершину, – сказал Лео, когда они ели вареную рыбу «тюрбо». – Ты должна зарабатывать на своей славе. Тебе надо выпускать свои духи, и я лично не могу понять, чего ты дожидаешься. Гьюрлейн добился баснословного успеха со своими новыми духами «Шалимар». У тебя все может получиться еще лучше. – Лео заключил с Николь контракт на производство и продажу духов, составленных по формуле Эдуара Нуаре. Нуаре угрожал, что он подаст в суд, потому что его творение до сих пор покрывается плесенью, и каждую неделю Лео вынужден был общаться с Нуаре или с его адвокатами. Ему приходилось нести определенные убытки, чтобы отбиваться от них. – Чего ты ждешь, Николь? Тебе нужен только флакончик.– Я застряла, Лео, – сказала Николь. – У меня всегда есть миллион идей по любому поводу, но я представления не имею, как быть с этими моими духами. Я просмотрела тысячу образцов флаконов, и мне не понравился ни один из них. К несчастью, сама я ничего не могу придумать. Я даже не знаю, как объяснить художникам по стеклу, чего именно хочу. Я только знаю, что мне нужно что-то такое, чего нет больше ни у кого.– Но хоть какой-нибудь образец тебе должен был приглянуться, – сказал Лео. Со времени их первой встречи в Биаритце он немного прибавил в весе, и это заметно отразилось на нем; он стал выглядеть внушительнее и солидней. – Я должен поговорить с тобой о деньгах, Николь. Все те подготовленные для тебя образцы стоили моей фирме денег. Мне приходится платить за то, чтобы Нуаре вел себя более или менее спокойно. До сих пор я не возместил себе ни единого су. Все сложности, дорогая моя Николь, возникают исключительно по твоей вине.– Лео, но что же я могу сделать, если я даже не представляю, чего хочу?– Но это же твоя работа! Ты же художница, модельер, творец! Когда ты заказывала Нуаре формулу духов, то, конечно, представляла себе, что тебе нужно. Тогда ты это знала!– Лео, я даже не могу придумать название. Знаешь, сколько листов бумаги я исписала, пытаясь найти подходящий вариант? Ни один из них не годится. Ни один! Мои духи – радикальные, абстрактные, современные! Любое название, приходившее мне в голову, казалось слишком обыденным. Очередные вариации на тему романтических эпизодов, любовных историй, купидонов или какая-нибудь псевдовосточная тарабарщина!– Боже милостивый, Николь, какое значение вообще имеет название? Ты можешь назвать их как тебе заблагорассудится. «Сердечная страсть». «Любовные грезы». «Зачарованный сад». Послушай, Николь, что касается меня, то мне безразлично, назовешь ты их как-нибудь или нет. Дай им номер! Это твои духи, духи Николь Редон, и их будут раскупать!– Я не могу на это пойти, Лео, – сказала Николь. – Ты же знаешь, что я всегда стремлюсь к совершенству. Мои модели одежды не зря считаются самыми лучшими в Париже. Именно поэтому они стоят так дорого. Я часами работаю над самой обычной юбкой. Я тружусь не покладая рук, чтобы все швы, складки, рукава моей одежды были безупречными! И я не собираюсь выпускать в продажу духи, не доведя их до полного совершенства!– Николь, пока эти духи по твоей вине стоят на полках, я терплю убытки, – Лео был уже доведен до белого каления.– А я не уступлю, пока не доведу их до совершенства!– Теперь мне ясно, почему Ролан Ксавье стал седым! Иметь с тобой дело! Да это просто невозможно!Лео, большой любитель поесть, начисто проигнорировал стоявший перед ним грушевый пирог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120