Надо, конечно же, прежде всего вывезти покойничков. Этот вопрос они у
трясли тоже заблаговременно, зная, что носилками, как обычно, теперь не об
ойтись. Уже с утра было дано распоряжение приготовить подводы. Всех сраз
у, калькулировали начальники, не вывезти, предстоит несколько заходов, д
аже если нагружать на подводу сразу пять, ну шесть туш. Ящики готовы. Можно
бы и в общую яму, но вдруг комиссия какая-нибудь зачем-то объявится и потр
ебует отчетность Ц где есть кто?
А за зоной, на «кладбище» для контингента, в зарослях молодых осин, тоже до
рассвета, расконвоированные зеки из Малой зоны копали большие ямы, кажд
ая этак ящиков на десять. Они копали уже тогда, когда суки за пирамидой пне
й дожидались. Здесь же были свалены колья метровой длины с плоскими верх
ними торцами, Ц потом на сточенной плоскости напишут номера личных наб
людательных дел, а то зарастет место травою и не узнаешь, где и кого… наблю
дать.
В промзоне же в столярке стоял новый письменный стол для Бугая. Но он оказ
ался короток и скрипел, а Бугая раздражало, когда во время работы стол скр
ипит.


Глава шестая

1

На Девятке наступила относительная тишина, нарушаемая лишь молчаливым
и посещениями по ночам кума, во главе отряда мусоров тех бараков, в которы
х квартировались воры. При шуме и грохоте открываемых замков молчаливым
и эти посещения можно считать на том основании, что ни сам кум, ни его свит
а не произносили лишних слов: он молча указывал на якобы сонного, потирав
шего «заспанные» глаза человека, а Метелкин коротко командовал: «Собрат
ься!»
«Собраться!..», «Собраться!..», «Собраться!..» Всех отобранных отводили в БУР
, где уже валялись на нарах многие, пришедшие на вахту сдаваться, признава
вшие себя виновны ми в произошедших беспорядках. Из воров взяли только о
дного Лешу Барнаульского, возможно по ошибке. Кум понимал, что центровых
трогать нельзя. К тому же кум уже тогда, когда сук пропускали в зону, знал, к
ого необходимо оформить как виновных резни: десятка два амбалов, Ц заод
но и с отказчиками можно разделаться. Из 37-й секции взяли еще Враля, чтобы н
е говорили, будто кум никого не тронул из воровского барака… Не забыл кум
и Скита, которого однажды не удалось подставить.
Воры же чувствовали себя на высоте, собирались на толковища, но не конфли
кты решать, а торжества ради, чифирнуть, побалагурить. И ходили они кондиб
обером, произносили речи в изысканном стиле. Они восхищались собственны
м умением жить красиво, гордились организованностью, хотя это слово им н
е нравилось, ибо они избегали засорять свою лирическую словесность груб
ым стилем развивающегося социализма. Правда, воровской фольклор или, есл
и угодно, жаргон постоянно меняется, встречаются новые термины, так что с
егодня даже маститые лингвисты не в состоянии расшифровать иногда таки
е пустяковые определения, как например: ворварян на веревочке, что означ
ает всего лишь повешенного армянина.
О своем возвращении в зону, подняв переполох со стрельбой, известила и во
рона Боксера, долбившая лампы на заборе: выстрелы всполошили охрану, кры
с и педерастов, высматривающих со страхом через решетчатое окно БУРа. Бо
ксер был счастлив. Он гордился собственным воспитательным результатом:
сумел привить птице такую ненависть к свету, что через нее образовалась
любовь… к тюрьме.
Итак, пятидесятый год закончился блистательной победой воров над сукам
и в зоне Девятого спеца. Это было одно из последних сражений между «мастя
ми», происходившие везде в тайге и стране, самоуничтожению преступного м
ира предназначено было остановиться, о том еще не знали участвовавшие в
нем.

Скит, не знавший, что Враля взяли ночью, прибегал искать его в бараке. В сек
ции «королевской гвардии» дым коромыслом: играют, чифирят, дурака валяют
, да и что тут особенного Ц не академия наук, в конце концов, и не духовная с
еминария.
Ц Ты не Геру ли ищешь? Ц подскочил Вася Кот, подленько ухмыляясь. Ц Он т
ам, Ц Вася кивнул в сторону парашной, Ц к нему очередь. Котенок захихика
л. Скит приоткрыл дверь парашной и увидел Геру… согнутого в углу. С ним тут
, что называется, «трудились» пять рыл… Скит видел лишь один глаз Геры с ка
ким-то бессмысленным взглядом. Его насиловали одновременно и спереди, и
сзади… если насиловали…
Враль и Скиталец услышали друг о друге уже в центральном изоляторе. Нахо
дились они в разных камерах. Отсюда их дороги на время разошлись: их не суд
или как участников резни, лишь отправили в закрытую тюрьму, а за что Ц нач
альству виднее. Но попали они также и в разные тюрьмы. Враль, попутешество
вав, как полагается, по пересылкам, прибыл наконец в Томск, где и определил
ся в одиночной камере местной тюрьмы с гостеприимными великотомскими ч
ерными тараканами. Случилось это уже весною 1951 года. Здесь он провел год, из
учая труды классиков социалистического реализма с трогательно-челове
колюбивыми содержаниями и такими же названиями, как-то: «Жизнь в захолус
тье» и «От всего сердца». В некотором роде историческим событием явился
факт зачтения всем заключенным о вновь учрежденной (исключительно в лаг
ерях) смертной казни за убийства, причем Враль должен был даже расписать
ся, что он ознакомлен с данным постановлением правительства. Поскольку о
н в этот «вагон» в поезде своей судьбы вскочил в сорок восьмом году, то ест
ь уже после отмены смертной казни (в 1946 г. Ц А.Л. ), он ничего не пон
ял более, кроме того что в лагерях возможно изменение климата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84