На пути прокладки будущей магистрали они еще строили поселки из
финских домиков и рыли глубокие колодцы для будущих ударных комсомольс
ких бригад, тоже строителей этой магистрали.
Скиталец не настолько был изолирован, чтобы лишиться возможности общен
ия с окружающим миром, многое о здешней зоне рассказывал лепила (врач Ц
жарг. ) Ц интеллигентный человек с кулинарным образованием, р
аздававший обитателям ШИЗО калики (таблетки Ц жарг. ). Он же об
ъяснил, что кавказцы доставлены в Решеты из-за отсутствия у них политиче
ской сознательности и еще ввиду того, что железнодорожная магистраль до
лжна быть построена на уровне мировых стандартов.
Скит, взобравшись в носках на нары, «бегал» по ним или кружился. Чтоб занят
ь свое тело такой минимальной нагрузкой, ему не хватало движений, надоел
о сжатое пространство изолятора. Куда-то его доставят? К какой масти? Все
они ему осточертели, показалась издевательством судьбы эта их резня пос
ле войны. Не знал он, что похожая «резня» в эти годы имела место не только в
стране социализма Ц и на другом полушарии планеты уголовники, мафия, га
нгстеры воевали, стреляли, уничтожали сами себя. Но у них, конечно, другие
законы, другие правила игры, и эти парни там думать не думали, что где-то в м
ире тоже идет резня воров и сук и прочих, даже знать не хотели, что где-то ещ
е, кроме Штатов, существуют достойные люди.
Наконец за Скитом пришли два надзирателя.
Ц Фамилия?
Ц Статья?
Ц Срок?
Ц Конец срока?
Как будто не ясно, что срок кончится тогда, когда выпустят. Скит назвал кон
ец срока, определенного ему приговором.
Ц Масть? Ц потребовали от него.
Ц Работяга.
Ц Значит, мужик, Ц констатировали надсмотрщики, словно в этом можно был
о сомневаться.
Ц Пошли.
Его провели к трем баракам для транзитных зеков. Когда они приблизились
к ним, услышали адский грохот, словно все три барака изнутри разбивали в с
опровождении диких воплей множества зверских голосов. Создавалось ощу
щение, что из бараков стараются вырваться полчища чертей. Надзиратели ос
тановились.
Ц Подождите здесь, схожу посмотрю, Ц сказал один. Он скоро вернулся и со
общил, что лучше вернуться в изолятор.
Ц Там воры бушуют.
Означало это, что воры выбивали двери чем попало Ц парашами, скамьями, вд
охновляя себя призывами из цитатника блатного фольклора, внося в него св
ежие и как можно более трудноподражаемые элементы красноречия.
Скита вернули обратно в изолятор дожидаться, когда воры перестанут буше
вать. И что это они? Что их взволновало? Хотя… они могли разбушеваться и от
скуки. Скит от скуки (не разбушеваться ли и ему?) опять начал ловить мух, но в
соседнюю камеру привели какого-то фрукта, который тоже скандалил будь з
доров как! Он орал проклятья в адрес КПСС, мусоров, что они унижают его чел
овеческое достоинство, лишая свободы слова, обещал объявить смертельну
ю голодовку, вытащил зубами из нар гвоздь и, пользуясь каблуком ботинка, п
рибил к ним свою мошонку. Надзиратели, рыдая от жалости, вытащили гвоздь и
освободили мешочек, но смертельную голодовку фрукт грозился держать аж
семь дней.
Скоро за Скитом опять пришли и снова повели к транзитным баракам. На этот
раз в них царила относительная тишина: кроме обычного нормального мата н
ичего не было слышно. Скита принял дежуривший в транзитке надзиратель, о
томкнул одну из камер, куда Скит и водворился.
Когда за ним захлопнулась дверь, он нашел себя в большом помещении с длин
ным столом посередине. С двух сторон расположились, как везде в бараках, м
ассивные двухъярусные нары от двери до окон. А на них…

4

Сперва его оглушил запах. Скит стоял как столб и вдыхал, впитывал кисло-сл
адостную «мирру» через нос, рот, и спустя несколько минут им овладели аст
ральные видения. Он узрел толпу примерно из сорока необыкновенных сущес
тв: какая-то неземная корова мычала и ржала одновременно, выкручивая в то
же время копытце хрюкающему кабану рачьими клешнями; за столом хохотало
стадо обезьян-макак; один орангутанг, свесив лапы, дико рыча, прыгал на ст
оле Ц подпрыгивали алюминиевые кружки; на полу валялись, кувыркались хо
хочущие, визжащие, плачущие и верещащие, как свиньи, существа Ц они что-т
о жрали и курили… Дым, дым и вонь. Всё это нечто уставясь на вошедшего Скит
а, показывало на него своими конечностями и дико вопило. Перед глазами Ск
ита весь этот ад смешался, в ушах возник прерывистый режущий звон. Опомни
вшись, он сообразил: наверное, сошел с ума. Но пришла ясность: все тут во вла
сти кайфа, имя которому Ц анаша. Она и превращает людей в белых лебедей, а
встралийских страусов, вызывает безумную радость или невыносимую тоск
у, создает мучительные страдания, жалость и сочувствие и безучастие ко в
сему в мире; одним словом Ц это Дурь.
Но хотя и Дурь, к утру жертвы ее, если говорить изысканно, очухались. И можн
о сказать наверняка Ц пожрать в этой камере ни у кого ничего не было (аппе
тит от Дури возникает такой, что человек пожирает все, что доступно).
Очухалось население камеры своевременно: начали вызывать на этап. Канце
лярские специалисты управления, руководствуясь сведениями в личных де
лах, определили каждому его конечную точку прибытия и, будьте любезны, со
браться с вещами! Вместе с десятью субъектами отправился в путь и Скитал
ец.
Через калитку в одном заборе, в другом, в третьем, через калитку в проволоч
ном заграждении, затем всех три раза пересчитали, далее самоохранники пр
опустили всех вперед и сопроводили на станцию узкоколейной железной до
роги, где стояла «кукушка» с двумя вагонами, один из них Ц вагонзак, как п
ринято его величать изысканно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84