Этот субъект об
ожал демонстрировать свою силу. Он окружил себя ватагой удалых молодцов
-телохранителей, законом для них являлась только его сила, оправдывавша
я отсутствие ума. Он безнаказанно терроризировал людей, пока однажды, в д
ождливую погоду, когда он один, пьяный как всегда, пробирался меж бараков,
ему сократили жизнь.
На другой день искали убийц. Таскали на допрос всех, кого подозревали. И Ск
ита тоже. И особенно его усердно пытали: видать, кто-то на него донес. Так во
всяком случае ему намекнули. Скиталец объяснил, что об убийстве коменда
нта ничего не знает, но ему доказывали, будто его видели в час убийства, ку
м даже свидетеля выставил, им оказался нарядчик (должностное лицо из зак
люченных Ц А.Л. ), член банды убитого коменданта.
Скиту везло в картах, он всегда был в кураже, оттого ему и завидовали; одни
стремились ему угодить, другие искали повод ограбить. Его допрашивали с
помощью куска железной трубы…
Пришел он в сознание весь в холодном поту, и словно ослеп, во всяком случае
он не видел окружающих.
Ц Хватит притворяться! Ц орали на него и угрожали забить насмерть. Когд
а человек избит уже до такой степени, что едва жив, в таком состоянии часто
теряется чувство страха или расчета, оттого, наверное, Скиталец и прохри
пел своим мучителям, что они Ц подонки, трусливая сволочь, не способная д
аже убивать. Зря, конечно, он так поступил. Дальнейшего он уже не понимал. О
чнулся в карцере в мокрой от собственной крови рубашке.
Ц Ползи сюда… Ц звал его кто-то тихо. И он пополз в сторону голоса. Это бы
л еще один подозреваемый в убийстве коменданта, допрошенный ранее. Они в
месте теперь рвали свое белье, чтобы скомбинировать из него бинты для пе
ревязки ран. Скоро в карцер бросили еще одного из их бригады, которого доп
рашивали с помощью куска шпалы, отчего он и подтвердил, что участвовал в у
бийстве Мордоворота… вместе со Скитальцем. Прежде, чем захлопнулась две
рь, из коридора им крикнули многообещающе:
Ц Скоро вернемся.
Иван, которого к ним закинули, очнулся, стал каяться, просить прощения, что
не выдержал пыток. Скиталец понимал: пытка Ц не воля человека, не его соз
нание. Они все тут купались в собственной крови Ц не до Ивана было. Каждую
ночь их избивали пьяные мучители, стращали, что расстреляют. Так продолж
алось семь суток. Без врачей, без перевязок. На восьмые сутки их на носилка
х по очереди выносили в лазарет. И здесь продолжали допрашивать, но допра
шивал уже чекист. Он поинтересовался и о том, кто их таким образом истязал
. Они обо всем рассказали, терять было нечего.
Когда они уже могли самостоятельно передвигаться, им отдали одежду, веле
ли собраться и повели на вахту (пристройка у ворот зоны Ц А.Л. ),
затем под конвоем погнали в неизвестность. Проделав тридцать километро
в пешком, очутились на вокзале и стали пассажирами столыпинского вагона
(вагон для перевозки арестантов Ц А.Л. ). Попутешествовав по пе
ресылкам, они прибыли наконец в Свердловск, где их гостеприимно приютила
тюрьма. А в большом мире вовсю шла война.
Тюрьмы и до этого не пустовали, теперь они были переполнены. Кто-то из ста
рых арестантов в этой связи сказал, что так везде, где происходят беспоря
дки. Тогда в тюрьмах всегда становится тесно, даже бывает необходимость
построить новые. Это сказал очень опытный зек, который, вероятно, имел воз
можность побывать в тюрьмах во всех частях мира.
В последнюю тюрьму в Свердловске Скит прибыл с большим мешком тряпок, ко
торые выигрывал в карты по пути на пересылках. Тряпки обеспечивали ему у
важительное отношение окружающих, даже воров, потому что, если у кого-то е
сть добро, он на столько более ценим бедняка, на сколько у него добра. Скит
алец с благодарностью вспоминал марьинских воров, в особенности Оловян
ного, научившего его премудростям картежной игры.
Он постоянно думал о Варе, писал письма. Доходили слухи, что Москва окруже
на врагом. Его дальнейший путь лежал через весь Урал Ц в Казахстан, в лаге
рь, обслуживавший какой-то военный завод. Контингент и здесь разделялся
на «быдло» и «благородных», хотя воров в законе здесь не было. Скит, разуме
ется, числился в «быдле», несмотря на то, что по-прежнему удачливо выигрыв
ал в карты.
Здешняя зона даже не считалась тюрьмой для так называемых благородных: м
естная «знать» Ц нарядчики, бригадиры, комендант и прочие придурки Ц и
мели право жить с заключенными женской зоны, расположенной рядом, куда и
х (как и женщин оттуда) беспрепятственно пропускала охрана. Можно было и п
редставителям быдла рассчитывать на небольшую долю привилегий, если кт
о очень старался заслужить расположение «знати».
Скиталец, наверное, мог бы заслужить эту привилегию, поскольку прибыл с б
ольшим мешком приличных тряпок. Но он не согласился одаривать ими предст
авителей местной олигархии. Оттого и случилось, что в его бараке однажды
обнаружилась кража: у кого-то пропали сапоги. В поздний час Скита вызвал в
свой отдельный кабинет в штабном бараке нарядчик. Здесь присутствовало
множество жадных лиц. От Скита требовали, чтоб… отдал пропавшие сапоги. Н
е понять эту игру мог только глупец, потому он предложил им выбрать любую
пару из его собственных, но заявил, что не намерен признавать кражу чужих
сапог.
И опять повторилось то, с чем он не так давно столкнулся, когда его обвинял
и в убийстве Мордоворота… Когда на этот раз он пришел в сознание Ц а ведь
был не из слабосильных, Ц около него сидела миловидная девчонка в хлопч
атобумажном сером платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84