Рассмотрим
пример из нашей обыденной жизни: мы подходим к кассе и получаем зарплату.
Проведя введенную выше феноменологическую редукцию, надо было бы сказать,
что на самом деле происходит процесс получения нами определенного
количества денежных знаков. Однако мы описываем это более экономным
способом, говоря, что мы получаем зарплату. Введенный нами термин зарплата
является термином метаязыка. С точки зрения стороннего наблюдателя, который
не ведает о феномене заработной платы, термин зарплата избыточен для
описания ситуации получения денежных знаков, поскольку получение зарплаты
является для него такой же фикцией, как и видение человеком на звездном
небе созвездий. Релевантен в данном случае и пример Х. Патнема, который
справедливо замечает, что феномен прохождения колышка размером 15/16 дюйма
через квадратное дюймовое отверстие и невозможность его прохождения через
круглое дюймовое отверстие прекрасно фиксируется на языке обычной механики,
но принципиально не может быть описан на более "тонком" языке квантовой
механики [24]. В свете нашего анализа это связано с тем, что язык
макрофизики (механики), в котором фигурируют такие метапонятия, как
круглость, квадратность, твердость, является метаязыком по отношению к
языку квантовой механики. А это означает, что выразительные возможности
языка классической механики достаточны для выражения метапонятий, а он сам,
в силу этого, является достаточно эффективным языком22).
В этой связи отметим два обстоятельства. С одной стороны, такой переход к
метаязыку позволяет повысить эффективность человеческой деятельности.
Приведем для подтверждения этого тезиса лишь один красноречивый пример,
взятый из области логики.
Пусть нам дано аксиоматическое исчисление:

Как отмечается в [25], вывод W в данном исчислении занимает около двух
страниц. Однако ситуацию можно принципиально изменить, если ввести новую
абстракцию - метапонятие - "четное число", что, в свою очередь,
предполагает переход к метаязыку с более богатыми выразительными
возможностями. В рамках метаязыка задачи вывода формулы решаются
тривиально, простым подсчетом "четности" встречающихся в формуле
переменных, а корректность этой процедуры обеспечивается теоремой: каждое
высказывание W, построенное только из пропозициональных переменных с
помощью связки эквивалентности "? " таким образом, что любая
пропозициональная переменная p входит в W четное число раз является
теоремой. Обобщая этот пример, можно высказать следующий тезис:
существенный прогресс в развитии той или иной области знания связан с
появлением в ее аппарате новых целостностей (абстракций), для выражения
которых необходим переход к метаязыку с более богатыми выразительными
возможностями. Особенно нагляден в этом отношении "переход от арифметики к
алгебре, который связан с появлением языка X-ов и Y-ов и правил
преобразований в этом языке" [23].
С другой стороны, использование фантазийных механизмов накладывает
определенные требования на язык, используемый для фиксации знания. Этот
язык должен обладать свойством семантической незамкнутости, т.е. быть
смесью языков разного уровня. Собственно говоря, уже само различение
синтаксической и семантической составляющих языка указывает на этот
(семантический) менее формализуемый уровень языка (см., например, теорему
А. Тарского о невыразимости семантических понятий в синтаксисе). Такой язык
должен достаточно легко, без существенной перестройки "нижних этажей",
достраиваться за счет расширения семантики, т.е. путем введения в его
состав новых целостностей, образованных механизмом фантазирования. С этой
точки зрения естественный язык, который калькирует стоящий за ним
"внутренний" язык сознания (lingua mentalis) хорошо согласованы с образным
механизмом сознания23).
Есть ли другие, помимо образности, особенности знания, детерминированные
спецификой и устройством его познавательных (сознательных) механизмов?
Безусловно. Если обратиться к приведенной выше схеме 1, то, как бы мы к
этому ни относились, К. Поппер прав: преимущественной формой культурного
функционирования знания является текст. Зададимся вопросом: что делает
возможным "оформление" образного знания в текст; какой механизм сознания
стоит за этим преобразованием? Отвечая на этот вопрос, можно сказать, что
таким механизмом является рассудок, задача которого заключается в том,
чтобы "преобразовать" имеющееся на "экране" сознания и "свернутое" в идею
знание в некоторую "растянутую" последовательность, доступную другому
сознанию. Речь идет о рассудочно-дискурсивном преобразовании образованного
воображением образного знания человек, в силу специфики устройства "органа"
сознания, никогда не может выразить одномоментно, например, передать
имеющуюся у него мысль мгновенно телепатически, а вынужден передавать ее
последовательно, небольшими дискретными порциями с помощью языка. Вспомним
наш пример с восприятием мелодии. Представьте, что кто-то просит вас
передать суть того, что мы "схватили" в качестве мелодии. Единственно
возможный способ полноценного ответа - напеть ее, или придумать специальный
язык (нотная запись), с помощью которого мы сможем записать ее так, чтобы
передать ее последовательно-временной характер. Причем дело здесь не в
изначальной дискурсивности языка, а в специфике устройства сознания:
дискурсивность языка есть лишь следствие изначальной дискурсивности
рассудочного механизма сознания человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84