захлопнул дверь; толкнув, убедился, что замок защелкнулся.– Ну ты и штучка! – сказала она. – Не знаю, как вас теперь называть... Мистер Откровенный, мистер Сдавшийся на милость... возвели вы "замочную скважину" до захватывающих высот. Как подумаю, что прослушивал все телефонные разговоры... Про "откровения ванны", я уж не говорю...– Ну, прости, ну ладно!.. Ну хочешь встану на колени? Хочу показать тебе нечто совершенно потрясающее.– Благодарю! Показал уже, – сказала она, теребя ворот пуловера. – Боже милостивый, а ведь это все денег стоит.– Вымолвить страшно, – улыбнулся он. – На лапу, взятки и все такое, без учета стоимости здания, – более шести миллионов.Она кинула взгляд на его отражение в зеркале.– С ума сойти! Да ты вообще преступник, – сказала она.– Сам домик перевалил за десятку, – сказал он. – А сколько стоит аппаратура!– Тем хуже! – сказала она. – И тем не менее считай, что отныне это за семью печатями в смысле – под замком. Хотя бы легче на душе будет. – Она повернулась и пошла к лифту. Нажала кнопку. – Пожалуйста, не включай меня сегодня.– Не буду, – сказал он, вскинув руку, как в детстве, когда давал честное скаутское.– Да и других тоже! – добавила она.– Ты уж очень сурова! Все-таки суббота... Последний вечерок, идет?Обменялись взглядами.– Вот что! – сказала она. – Я передумала. Давай-ка теперь я на тебя посмотрю. Иди, включи там, что надо. Побудешь на моем месте.Он – улыбка от уха до уха – направился в 13А.– И нечего радоваться! Вот уж я на тебя полюбуюсь...– С точки зрения закона, это еще бабушка надвое сказала. – Он лежал в своей любимой позе – "ложка к ложке", – обхватив ладонями ее груди, касаясь щекой ее волос. – Особенно, если учесть, что видеокамеры не находятся непосредственно в арендуемом жилище. Тут я дока. Парочка из 10Б – это Американский союз гражданских свобод.– Ты ненормальный, – сказала она. – Шпионишь за АСГС?– Поэтому только и позволил им здесь поселиться, – сказал он. – Подумал: вот где я правового ума наберусь. И оказался прав. Они такие тонкости знают! Отменные юристы, надо отдать им должное.– Спокойной ночи, Пит, – сказала она.– Спокойной ночи, Кэй. – Поцеловал ее в шею, сжал ладонями груди.Придвинулся к ней совсем близко. Лежали и не двигались.Фелис потопталась по их ногам, прикрытым одеялом, и тоже улеглась.– Между прочим, – сказал он, – этот дом третий по счету, в котором мудровал тот полковник. Он еще один отель неслабо начинил.– Здесь, в Нью-Йорке? – спросила она.– Не распространялся.– Скажите, пожалуйста! Оказывается, соблюдает этические нормы. Ну-ну!..– В отеле, например, суперкомпьютерное наблюдение. Об этом он рассказал. Если в номере мертвая тишина – комнаты не высвечиваются. Ну, а если комар пролетел – пожалуйста. Не выводя изображение на экран, можно определить, двое там или всего один. Мне такие изыски ни к чему.– Ну да! Здесь живут простые смертные, – заметила она.Помолчали.– Ладно, – сказал он. – Минут тридцать – сорок посмотрим, и я вызываю слесаря. Никаких ванн. Никакого Сэма. Если, конечно, проблема в этом.– Спокойной ночи, Пит. Заметь – спокойной... Помолчали...– Ты пойми, – не унимался он, – это не слежка, это сопоставление различных ситуаций. Аудиовизуальный метод наблюдения, если угодно. Дом контрастов и гармонии... Иногда кажется, что я играю на органе. На органе человеческих душ.– Может, успокоишься все-таки? Спать давно пора.– Спокойной ночи, – сказал он. Поцеловал около ушка.Помолчали...Сверху, по потолку, что-то с силой бабахнуло.– Господи! Что они там делают?– Не ожидал от тебя такого вопроса.– Чтоб ты пропал! – Он чмокнул ее в шею. Глава восьмая – Полчаса и ни минутой больше, – сказала она.Он повернул (ключ в замке тринадцатой Б, отворил дверь, пропуская ее вперед, щелкнул выключателем.– Прошу! Полагаю, здесь все в порядке, – сказал, придерживая дверь. – Ну если только не залетели на своих самолетах веселые гуляки после уик-энда.– Ну да! Из теплых краев прямо сюда продлить очарование, – сказала она, входя в прихожую.– А что? Вполне! На исходе дивный воскресный день... Не забывай, многие уезжали на День благодарения, а сейчас возвращаются домой.Она стояла в полумраке гостиной. Пошарив рукой по стене, включила верхний свет. Лампа под зеленым колпаком вспыхнула, осветив светло-коричневую консоль и серые экраны.– Сейчас стул принесу... – сказал он.Она стояла и внимательно осматривала стену сплошь из мерцающих зеленоватых выпуклостей. Экраны, экраны, экраны... Шесть рядов над консолью, до самого потолка – справа один над двумя огромными экранами, что в самом центре, еще один – над ними, и шесть рядов – слева. Тускло мерцают индикаторы – сверху в середине. "2", "3"... "11" – слева, "12", "13"... "21" – справа. А – наверху, Б – внизу.Подошла ближе. Сунула руки в карманы джинсов.Его кресло с вогнутой спинкой перед ней. Стояла и смотрела на консоль. Множество всяких тумблеров, рукояток, кнопок с маркировками – для каждого экрана своя. На центральном пульте – ручка с набалдашниками, переключатели... В глубине – утопленные в светло-коричневую панель из пластика – два видеоплейера. Встроенные электронные часы – на индикаторе высвечивают голубым 12.55, телефон, отрывной блокнот на магните. Глубокая миска с мармеладом. Цветной пат. Те самые.За спиной – звук прикрываемой двери...Она посмотрела на жемчужно-размытое отражение на центральных экранах, то есть на "1" и "2"... Приближается, со стулом, слева.– Ты меня записывал на видеопленку? – спросила, оборачиваясь.Он поставил рядом с ней стул, обтянутый белой кожей, из обеденного гарнитура, ухватился за высокую спинку, взглянул на нее.– Да. В первый вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57