Суетятся крошечные фигурки...Она пристально разглядывала фасад отеля, крышу – ни дыма, ни огня.Ложная тревога, скорее всего, кстати, отвлечет его внимание.Задернула шторы. Белые, из шелка половинки мягко скользнули по краю подоконника и сомкнулись.Отошла от окна, прошлась по своей гостиной, зашла на кухню. Кап-кап! Кап-кап!.. Подвернула кран. Пошла в ванну.Поправляя перед зеркалом прическу, подумала: события в этом доме – чем не сюжет для книги?.. А то все: "Кризис жанра! Кризис жанра!" Теперь "Диадема" может всех за пояс заткнуть... Она – хочет этого, не хочет – главное действующее лицо фантасмагорической композиции. А одно из имен, что у всех на слуху, хорошо бы соблазнить сюжетом... Н-да!..Но, как у каждого предмета, или события, здесь есть свои плюсы...Вернулась в спальню. Взяла в руки нижнюю юбку. Зазвонил телефон. Взяла трубку второго аппарата, что на тумбочке у кровати.– Алло, – сказала она, собираясь особо с Сарой не рассусоливать.– Давно не виделись, – протянул он.Она сказала:– Не говори! Что-то там на Мэдисон?– Ложная тревога...– Как ты?– Кэй... ты никуда не пойдешь... никому не будешь звонить... Поняла?Стояла, вцепившись в телефонную трубку. Сказала:– Ничего не поняла. О чем ты?– Ах, киса, прошу тебя!.. Ведь знаешь... Кассеты, киса. Ну-ка, послушай...Она помолчала, прижимая трубку к уху. Услышала, как Фелис мурлыкает... Она обвела взглядом комнату. Шторы... дверь... Не видела Фелис с тех пор, как... Ну да! Перед тем, как принять душ...Задержала дыхание. Поворачиваясь, опустилась на край кровати.– Пит, не трогай ее, – сказала она.– Лежит на коленях, а я почесываю за ушком скальпелем. Знаешь, что это? Штуковина такая, острая на конце, как бритва. Наклейки удобно снимать. Оранжевое ушко... раз... и нет его! Два, и белого ушка тоже как не бывало...– Пит, умоля-я-я-ю... – протянула она.– Ну что ты, что ты! Успокойся... Будешь делать то, что скажу – не трону ее. Мне требуется время, чтобы все обмозговать.– Хорошо, – сказала она. – Понимаю. Времени в твоем распоряжении сколько угодно.Она обернулась, посмотрела на люстру.– Только не делай ей больно, – сказала. – Ты же любишь ее! Я знаю.Смотрела на хромированный зрачок светильника, в котором отражалась она сама – странное отражение: кровать падает с потолка, она каким-то чудом сидит на ней, вниз головой, с белой трубкой в руках.– Если ты попытаешься наябедничать на меня, обещаю – ей будет очень больно.– У тебя масса времени. Думай сколько хочешь, – сказала она люстре.– В полицию собралась... Задержись я на пять минут, сирены выли бы сейчас по иному поводу, так я понимаю.– Нет! Я, правда, не знаю, что делать, – сказала она. – Хотелось просто пойти побродить, прийти в себя, подумать, зная, что на улице никто не будет подсматривать за мной.– Нехорошо, Кэй! Я же не наивняк... В полицию собралась с кассетами... Иначе для чего бы цапать их.– Я хотела там, у тебя их спрятать, – сказала она. – Не знала, что делать, правда. Хотела поговорить с тобой, услышать от тебя, почему ты сделал то, что сделал, попытаться понять... но испугалась. Подумала, что те кассеты обеспечат мне какую-то безопасность, поэтому и взяла их.– Будешь делать, что скажу, иначе Фелис несдобровать. Я знаю, какие кассеты ты ставила и что именно тебя интересовало. Ты их не перемотала. Вот так! Сама понимаешь, я настроен решительно. Все ясно?– Да, – ответила она люстре. – Сделаю, как скажешь.– Требуется время подумать. Оденься и садись работать, если хочешь. Но на кровать. Так я тебя лучше вижу. Будет звонить телефон, трубку не бери. Подключи автоответчик. Разговаривать будешь только со мной. Уяснила?– Да, – сказала она.– Как там с автоответчиком? Слышно, кто звонит, в смысле – чей голос?– Да, – сказала она.– Позже поговорим еще. Мне это потребуется. Надень джинсы или что там у тебя.– А ты на самом деле попал в аварию? – спросила она.– Нет, конечно. Озарение снизошло, понимаешь ли... Подумал, шустрая ты очень. А знаешь, куда ехал? Хоппера хотел тебе купить... Ну и как?– Не сердись на меня, – сказала она люстре.– Это почему же? Ты же вторглась в мою личную жизнь, разве нет? Прыжки и гримасы жизни, не правда ли? Теперь мы с тобой на равных, более или менее. Давай одевайся. И помни – до телефона не дотрагиваться, пока не услышишь, что звоню я. С кровати без моего разрешения не вставай. Одним словом, не делай волну и не раскачивай лодку. Я с тебя глаз не свожу....На равных... Более или менее...С той лишь разницей, что на его счету несколько убийств. И Фелис, и скальпель... Если не врет опять, кончено.Да нет! Вряд ли... Взять и так с Широм расправиться!.. Кошка какая-то... сущий пустяк...Она вздрогнула. Подумает, его боится... Впрочем, может же содрогнуться, читая рукопись? Тоже страсти... Конечно, может. Самое главное – спокойствие, нужно взять себя в руки.Сказал же, хочет позже поговорить. Авось обдумает все... Может, ситуация и разрешится мирным путем – Фелис уцелеет, она сама, и ему никакого вреда. Не может он и ее убить... Еще один несчастный случай? Еще одно самоубийство? Слишком мало времени прошло после гибели Шира... Не отважится. И потом – даже если убьет... Он – ее любовник. Подозревать в первую очередь будут его, и вот тут-то и раскроется, кто владелец дома. Придут к нему, в 13Б, а там – экраны, мониторы... И начнется!.. Убийства, наверняка, раскроются. Разве он этого не понимает? Ну, допустим, наймет какого-нибудь суперадвоката, суперзащитника, ну, признают его невменяемым...Черт возьми! А если он невменяемый, то тогда и думать не думает, что будет, если убьет ее...Та-а-к! Если она сейчас возьмет и выбежит из квартиры... Перехватит. Хоть в лифте, хоть на лестнице... Ну, а если позвонить в полицию, или, скажем, стулом в окно запустить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57