Когда была здесь последний раз, прощаясь, дала ему десять долларов. Он, взглянув на нее смущенно, сказал:– Простите меня, что дверь вам не открыл.– Ничего страшного, – ответила она.– На пятнадцатом опять лифт держат, – сказал молодой человек.Терри кивнул в сторону мониторов:– Гофманы эти... – Наклонился, прищурился и ткнул в кнопку. Не отнимая пальца, давил и давил. Обернулся к ней: – Дмитрий только что подогнал вторую машину. Опять загружает.– Не скоро, наверное, спустятся, – сказала она. – Надумали, должно быть, перекусить.Молодой человек направился к двери на черную лестницу:– Выясню, что там.– Копуши... – откликнулась она, глянув на него поверх коробок.По улице неслась полицейская машина с сиреной, мигая красно-белыми вспышками. Терри – уже наготове! – распахнул дверь настежь: в вестибюль вбегал любитель бега трусцой в хлопчатобумажном костюме с капюшоном.– Спускаются, – сказал молодой человек, вернувшись. – Вы переезжаете в наш дом?– Да, – ответила она. – В двадцатую Б.– Я из тринадцатой А, – сказал он. – Пит Хендерсон.– Очень приятно, – ответила она, улыбаясь ему из-за коробок. – Кэй Норрис.В стороне бегун продолжал бег на месте, время от времени поглядывая на нее. Она перехватила его взгляд.Он стал смотреть на рабочего. Тот по-прежнему что-то там выравнивал, постукивая. Бегуну лет сорок, подумала она. Запавшие щеки, выпирающие скулы, песочного цвета усы...– Вы откуда к нам сюда?– Бэнк-стрит, – ответила она. – Это в Гринвич-Виллидж.Створки лифта разъехались в стороны. Из кабины выскочил ризеншнауцер на поводке и заскользил лапами по мрамору – женщина в голубом брючном костюме из хлопчатобумажной ткани в рубчик удерживала пса. Была она в темных очках с зеркальными стеклами и белой косынке. Мужчина, возникший следом за ней, был в таких же точно очках, в куртке военного образца, слаксах и бейсбольной шапочке. Догнал женщину. Они сплели пальцы рук и потащились за шнауцером на выход.Она вошла в кабину лифта, обитую коричневой кожей, повернулась. Пит Хендерсон нажал кнопки 13 и 20, взглянув на нее. Она улыбнулась. Кивнул бегуну. Тот, нажав кнопку 9, тоже кивнул и повернулся к ним спиной. Вдоль позвоночника на серой ткани тренировочного костюма проступали темные пятна. Над дверью, в рамочке, мелькали цифры этажей. Перевела взгляд на видеокамеру в углу кабины. Нахмурилась... Конечно, эта аппаратура, возможно, вещь необходимая – кто застрял? почему? – но, с другой стороны, вызывает беспокойство – тебя видят, за тобой следят...Кабина остановилась. Створки разошлись. Холл на девятом ничем не отличается от того, что на двадцатом, и на другом тоже: видела мельком. Везде – стол от "Парсона", зеркало в позолоченной оправе на стене в черно-белую шашечку, коричневый ковер. Мужчина в капюшоне пошел направо, в квартиру А... Створки захлопнулись.– Окрестности знаю прилично, – сказал Пит Хендерсон, – если потребуется информация, прошу...– Супермаркет напротив ничего? – спросила она.– Вполне, – ответил он, – есть еще один, рядом. Слоуновский на Лексингтон. Там дешевле.Кабина остановилась. Возник холл на тринадцатом. Ковер – коричневый, шашечка – черно-белая.– Рада нашему знакомству, – сказала она.Он повернулся, вытянув руку, ухватился за край створки и улыбнулся свой обворожительной улыбкой.– С приездом! – сказал он. – Надеюсь, житье-бытье в этом доме вам понравится.Он продолжал улыбаться и не давал захлопнуться створкам.Она сказала:– Мои коробки тяжелеют с каждой минутой.– Увлекся! Извините.Убрал руку. Створки поехали навстречу друг другу.– До свиданья, – сказал он.– До свиданья, – ответила она. Створки захлопнулись.Она улыбнулась.Приятный... подумала она, этот Пит Хендерсон.Двадцать семь. Перебор... Явный. * * * Когда ушли грузчики, и мусор улетел в мусоропровод, расположенный на лестничной клетке, она умылась, налила себе стакан диет-пепси и подвергла свое новое жилище критическому разбору. В мягком свете угасающего дня вся ее мебель – смесь современной и викторианской – смотрелась вполне сносно. Она ожидала худшего. Если кое-что заменить, купив что-нибудь этакое в стиле "Арт деко", чтобы люстры хотя бы не казались такими неуместными, выбросить коробки, расставить книги по полкам, развесить картины, повесить шторы – эта квартира будет, безусловно, лучше, чем старая. А какой потрясающий вид из окон! А кухня с ванной? Да здравствует "благословенный покой"! И никаких мемуарных сожалений – вот так! Жаль, конечно, что нет камина. Его будет не хватать. И ей, да и кисуле тоже. Фелис, бывало, только услышит звякание экрана – сразу тут как тут.Позвонила своей подруге Рокси, спросила, не забрать ли киску вечером, но та работала и не захотела менять свои планы. Сказала, что сама завтра принесет Фелиску и поможет распаковать вещи. Могут вместе поужинать так как Флетчер в отъезде. Фелиска же в полном порядке.Позвонила на работу, поговорила с Сарой. Звонил тот, заходил этот... Словом, дел не так уж и много. И вообще они могут подождать понедельника, решила она. Сводка погоды обещает дивный уик-энд "бабьего лета". А для пятницы день очень даже спокойный. Сказала Саре, чтобы та шла домой.Не сходить ли за продуктами прежде, чем начнет разбирать коробки? Для начала распаковала автоответчик, подключила к телефонному аппарату на письменно столе. Проверила: работали. Нашла джемпер цвета спелой кукурузы, натянула поверх батника, поправила прическу. Вот помада, вот румяна... Чуть-чуть не помешает! Кошелек и ключи от квартиры положила в карман джинсов.На семнадцатом в лифт вошел высокий лысоватый мужчина в двойке. Кивнули друг другу. Он хотел нажать "вестибюль", то есть "В", но, увидев, что кнопка светится, отдернул руку и попятился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57